толщину дверей, за которыми, хоть и шепотом, поговаривали о хвостатых новорожденных, которым сразу же отрезали эти самые хвосты. А также шептались про детишек, не успевших еще народиться, но тут же принимавшихся разговаривать, будто взрослые, – этим сразу же давали специальные таблетки и они опять превращались в нормальных несмышленышей, знающих только агу да агу.
Или вот совсем недавний нашумевший скандал в детском саду номер пять, когда сразу несколько воспитанников за завтраком, кушая манную кашку, поведали своим воспитательницам и нянечкам, что помнят свои прошлые жизни. И так точно описывали свои жилища и семьи, что туда можно было наведаться и убедиться в правдивости их слов. Нянечки сразу же позвонили в гороно и на телевидение и, на всякий случай, в полицию, и нашлись-таки смельчаки, пожелавшие установить правду. Но им никто не поверил! Да и смельчаки, боясь показаться смешными, мало-помалу сами стали забывать свои собственные слова, а через некоторое время клялись, что натолкнулись на простые случайности и обычные совпадения.
Ведь негласный запрет на все странное висел, словно меч, над любым, кто только заикнется о том, что что-то знает, слышал, видел, а может и умеет сам!
Поэтому, если вам вдруг попадется какая-то странность или, не дай Бог, на ваших глазах случится чудо, – никогда не рассказывайте про них никому. Ибо “никому”, которое составляет большинство, предпочитает жить в мире ясности и понятности, где любую деталь можно сфотографировать и сведаться с великой и всезнающей энциклопедией паучьей мудрости, которая эту ясность и понятность собирает и складывает по полочкам, а потом посылает эти полочки умным дядям и тетям в больших очках и белых халатах, которые денно и нощно, будто запертые каторжники в подземных бункерах, пишут разные учебники по истории и математике, физике и литературе, которые затем мы изучаем в школе, чтоб все стало ясно-понятно до самых звездочек из необъятного космоса.
Но к счастью или несчастью для большинства не все укладывается по этим полочкам… Про это и пойдет речь в этой мистической и очень запутанной истории, в которую угодили ученики общеобразовательной школы номер шесть одного замечательного русского городка Лихославля, что находится не так далеко от столицы. До сих пор учителя и директор этой школы стараются как можно скорее позабыть о случившемся и не рассказывают никому подробностей. И только любопытные всезнайки, двоечники и троечники, которым всегда есть дело до чего угодно, кроме учебы, передают ее из уст в уста, словно былину, пробалтываясь о том, как Эфа спасла школу и учеников от настоящих зомби.
Зомби? Зомби-зомби! Да-да-да! Не верите? Спросите любого троечника или двоечника, и он подтвердит вам каждое слово в рассказе об этом полном загадок событии, которое произошло на самом деле.
Итак. Как же все начиналось?
***
Девочка Соня с самого рождения была необычным ребенком. Ну просто совсем необыкновенным! Во-первых, родившись, она напрочь отказывалась плакать – просто мило улыбалась радостной маме и взволнованному папе и ошарашенным, ничего не понимающим врачам. Врачи-то и забили тревогу по этому случаю, ведь дети должны плакать! И громко! Ее стали тихонечко ударять по попе, по спинке, теребить за ушки, даже сделали укол. Она не плакала. Провели множество исследований, чтоб установить, в чем отклонения и проблемы, но оказалось, что ее ушки прекрасно слышат, глазки ясно видят, просто ребенок не плачет, и все тут! Хоть кол на голове теши! Настоящая проблема!
Девочка была настолько спокойная и даже умиротворенная, что родители, в конце концов, перестали волноваться за нее и ходить по беспокойным врачам, хотя те беспокоились чрезвычайно и даже хотели забрать ее у родителей, чтоб спасти в своих клиниках, заставив, как положено, плакать. Но Соня не зря родилась именно в этой семье, где сначала прислушивались к своему мнению, а потом уже к мнению других. Даже если другие, это умные дяди и тети в очках и белых халатах, готовые всегда сделать укол. И посовещавшись между собой, члены семьи решили оставить Соню дома, в покое, хоть и приходилось каждый день отбиваться от неравнодушных докторов, подписывая им всякие бумажки о том, что все хорошо и уколов больше не надо. Мол: идите, работайте спокойно и спасайте сами себя, если очень хочется кого-то спасти.
Тем более, ребенок чувствовал себя и в самом деле хорошо: рос, что называется, не по дням, а по часам. И вскоре Соня, похожая на большую спелую тыковку, смело выплюнула пустышку и не стала ползать, как все ожидали, а в семь месяцев просто пошла. А как пошла, почти сразу заговорила, а как узнала пару десятков слов, тут же и выдала, что ее зовут вовсе не Соня, а Эфа! А точнее Эфа Гюрзаевна. И это ее первое имя из множества.
Вся семья так и ахнула от такого признания, и мама с папой даже сначала засомневались: может и вправду стоило отдать дочку докторам для исследования, потому что они никогда не слышали про такие странности, что малыши умеют разговаривать или рождаются хвостатыми или их могут звать Эфами.
Но Соня настаивала, что она Эфа и никто другой.
Хорошо, что папа с мамой и бабушки с дедушками были людьми мудрыми и терпеливыми и договорились с Соней, что дома они ее будут называть Эфой, а вот в детском саду,