ление является прочным основанием для полноценной жизни и способно проявиться в любой области человеческой деятельности. Это может быть семья и воспитание детей, наука и культура, искусство и религиозная деятельность, предпринимательство и государственное управление. Возрождайте свет души в себе, поддерживайте его в других. Именно это усилие создаёт новые возможности, вдохновляет нас на заботу о ближних, способствуют росту как личного, так и общественного благополучия.
Введение. Выбираем курс
Глава 1
Мореход в океане времени
Утром 11 сентября 2001 года я должна была лететь в Вашингтон, округ Колумбия. Я собиралась вылететь из Роли-Дарема, небольшого аэропорта местного значения со скромной системой безопасности, но моя подруга разволновалась. По ее словам, у нее было плохое предчувствие, и так как подобное с ней случалось редко, я согласилась ехать поездом. В 8:30 утра я уже была в офисе и проверяла электронную почту. Мой багаж стоял у стола, и я готова была через полтора часа отправиться на такси к вокзалу.
Что произошло дальше, вы знаете. Экстренные выпуски новостей, надрывающиеся телефоны, все вокруг звонят друг другу, обмениваются новостями. Прибежал мой коллега. Он пытался выяснить, в чем дело, но узнал не так много. Самолет врезался во Всемирный торговый центр. А может, и два самолета. Что вообще происходит?
Я позвонила в Вашингтон подруге Лиз, у которой собиралась остановиться. Сто́ит ли мне приезжать? Что произошло? Мы говорили по телефону, когда она внезапно произнесла: «О господи!»
– В чем дело? – спросила я.
– Что-то не так, – ответила она. – Сначала был гул, а теперь я вижу клубы дыма, они поднимаются в сторону Национальной аллеи.
Через телефонную трубку я слышала ревущие сирены, пожарные машины, несущиеся мимо ее окон, уже забытые всеми сигналы гражданской обороны, предупреждающие о начале ядерной войны или воздушном налете. Самолет ударил по Пентагону.
Мы оставались на связи еще несколько минут.
– Мне пора, – сказала Лиз. – Пришел полицейский, говорит, мы должны спуститься в подвал, в бомбоубежище. Пока.
Мой коллега нашел телевизор. Мы посмотрели Тома Брокау. Позвонила моя подруга:
– Еще не передумала ехать в Вашингтон?
– Если поезда ходят, я поеду. Это политика. Это важно.
Она выругалась, но не стала меня отговаривать. Поезда все-таки отменили. И рейсы тоже.
Мы с коллегой смотрели по телевизору, как рушились башни торгового центра. Я переживала за приятельницу Карен – она работала недалеко от того места.
Наконец мы решили, что хватит. Коллега отнес телевизор в свой офис. Телефон перестал звонить.
– Я за сэндвичами. Хочешь что-нибудь? – спросил коллега. Был час дня.
– Да, пожалуйста, – ответила я. Время полетело незаметно. Я зашла в кабинет и закрыла дверь. Я стояла у углового окна старого офисного здания и смотрела в сторону аэропорта на то, чего никогда не видела в своей жизни, – небо без самолетов. Оно было голубым и безупречно чистым, без единого следа, без единой серебристой вспышки на подходе к Роли-Дарему. С седьмого этажа я всегда могла видеть самолеты.
Я глянула вниз – уже не на чистое небо, а на другие здания. Передо мной было Налоговое управление с фасадом в стиле ар-деко, какие строили в тридцатые. Здесь работала моя бабушка, одна из многих женщин-бухгалтеров. Может быть, она стояла у окна утром 8 декабря 1941 года, в тот холодный понедельник после атаки на Перл-Харбор? Мне казалось, что я вижу ее. Вижу, как она стоит у окна, волосы уложены косами на макушке, на ней черное платье, потому что на улице зима, ее руки лежат на подоконнике, и она смотрит через два квартала и шестьдесят лет. Могла ли она видеть меня? Могла ли представить себе дочь своего сына, который был тогда студентом-первокурсником? Нет, она думала о нем. Думала о своем сыне-первокурснике и о войне. Она не могла вообразить, что я буду стоять здесь и говорить: «Бабуля, все в порядке. Ему будет плохо, но он пройдет через это, и у тебя будут две внучки. Сейчас ты всего год как овдовела, твое сердце рвется на части, но ты еще полюбишь, и он будет действительно классным парнем, и я обещаю тебе, что твой сын будет жить. В следующие десять лет тебе предстоит такое, чего ты и представить не можешь, и ты будешь делать все, чтобы спасти этот мир, и когда-нибудь я так же буду смотреть на тебя через два квартала и шестьдесят лет».
Мне казалось, я чувствую ее присутствие, но ощущала ее не той, какой она была в те годы, а той, какой помнила ее я, и слышу ее слова: «Не знаю, что принесут тебе эти потрясения, но я знаю, что ты сильная. Ты переживешь зиму. Как и все мы».
Такова жизнь. Колесо вращается снова и снова. За осенью следует зима, за зимой весна. Мы не затерялись в безбрежном океане. Мы следуем путями, проложенными теми, кто плыл до нас.
Я писатель, а до этого более десяти лет