я пределы Российской империи, а некоторые так и остались серыми мышками. Однако главное, что двигало ими – это была любовь. А любовь, как известно, великая движущая сила. Это было время фаворитизма, когда фаворит-любовник готов был на все, чтобы угодить своей любимой.
При Екатерине I это был светлейший князь Меншиков, при Анне Иоанновне – герцог Бирон. Елизавета и Екатерина II особенно отличились на поприще фаворитизма. Вообще-то фаворит – слово французское и обозначает любимчика, которому покровительствует высокая особа. Во Франции – родине фаворитизма в их качестве выступали любовницы королей. Иногда, в силу своих амбиций, они участвовали в управлении государством. В России же фаворитизм принял другую окраску – одинокие императрицы, нуждаясь в сильной мужской руке, специально подыскивали себе таких фаворитов-любовников, чтобы они могли тянуть воз государственных обязанностей. При Елизавете это были Разумовский и Шувалов, а при Екатерине II только официальных фаворитов насчитывалось 12 человек. При ней фаворитизм стал неким государственным учреждением, а фавориты, живя с императрицей, признавались людьми, служившими престолу и Отечеству. Некоторые из них, такие, как братья Орловы, Завадовский или Григорий Потемкин, стали выдающимися государственными деятелями. Фактически при Екатерине II явление фаворитизма достигло пика своего развития.
Однако эта книга не столько о плотских наслаждениях императриц с фаворитами, сколько о любви – любви яркой, необычной, порой драматичной, но вместе с тем и кристально чистой, светлой и, как всякая любовь, непростой. Вот об этих, интересных, насыщенных множеством событий и любовных происшествий, невероятных исторических кульбитах эпохи, мы поведем наш рассказ.
Марта Жаворонкова
Императрица Екатерина I
Царица долго стояла на коленях перед императором, испрашивая прощения всех своих поступков; разговор длился больше трех часов, после чего они поужинали вместе и разошлись. Отношения между Петром I и Екатериной оставались очень натянутыми до самой смерти первого. Они больше не говорили друг с другом, не обедали и не спали вместе. Меньше чем через месяц Петр I умер.
Эту даму мы знаем под именем императрицы Екатерины I (1725–1727). Происхождение ее темно и загадочно, да и вообще, откуда она взялась на русском троне? Попробуем разобраться в личности этой женщины и ее любовных похождениях.
Достоверно известно, что она родилась 5 апреля 1684 года и была прислугой у немца пастора Питера Глюка в городе Мариенбурге (Лифляндия), которым владели шведы. Она являлась лютеранкой, поэтому в России ее считали то ли немкой, то ли полячкой, то ли латышкой. Тогда писали просто – «лифляндец», по месту проживания, без указания национальности. Также была известна ее девичья фамилия – Скавронская. С польского ее фамилия переводится как Жаворонкова (скавронек – жаворонок).
Существуют, по крайней мере, четыре версии того, кто же были эти Скавронские. Первая версия состоит в том, что Марта была дочерью литовского крестьянина Самуила Скавронского. Сразу же возникает вопрос: так литовка она или латышка? Впрочем, эстонцы тоже считают ее своей, поскольку Петр I разбил в Таллине парк в ее честь, названный Кадриорг (сад Катрин). В лживом романе Алексея Толстого «Петр I» упоминается, что она говорила по-русски с акцентом. Но если она была литовкой, то фамилия выдает ее русское или, по крайней мере, белорусское происхождение. Следовательно, говорить по-русски с акцентом она не могла. Происходили Скавронские из-под Минска, входившего тогда в Великое княжество Литовское. Звали их изначально Скаврощуками. Самуил Скаврощук был крепостным крестьянином польского помещика и от притеснений последнего сбежал во владения шведов. Шведы хоть и не отменяли крепостного права в Лифляндии, но беглецов считали свободными людьми и обратно их не выдавали. Во время бегства от пана Самуил Скаврощук полонизировал свою фамилию, взяв имя своего хозяина, и стал теперь называться Скавронским. Впрочем, были хорошо известны и ополяченные белорусы графы Скавронские. Когда они появились в Петербурге в 1710-х годах, поплыл слух, что это племянники и братья Екатерины, но все это оказалось выдумкой: графы Скавронские никем ей не доводились.
У Самуила Скавронского водились деньги, на которые была арендована мыза под Мариенбургом, и на этой мызе у него родилось семеро детей – четверо мальчиков и трое девочек. Но потом была чума, и Бог прибрал к себе отца Марты и старшего брата. Тогда-то и взял себе в услужение Марту пастор Глюк. Мать Марты до своего замужества предположительно принадлежала ливонскому дворянину фон Альведалю, сделавшему ее своей любовницей, и Марта являлась плодом этой связи. Так, в грехе, и была зачата та, которая впоследствии стала русской императрицей под именем Екатерины I. Родовая развращенность матери передается как родовое проклятие – Марта рано познала мужчин, была неимоверной распутницей и не оставляла этих занятий до самого конца своей жизни.
Изначально имя будущей императрицы было Марфа, и она была православной, но пастор Глюк перекрестил ее в лютеранство. При этом он лишь слегка модернизировал ее имя; так Марфа стала Мартой. У пастора был большой дом, и, поскольку в крепости Мариенбург жилья было мало, у него всегда