устами шута, поэтому еще более великий поэт, наш Господь Бог, всыпал во все страшные сцены этой жизни добрую порцию смешного.
Всевышний – это комедиант, чья публика боится смеяться.
Господь, вероятно, смеется, потому что знает, чем все кончится.
Рассказывать анекдоты Господу Богу так, чтобы он не угадывал конца, – вот чем стоило бы гордиться.
Господи, прости мне мои маленькие шутки на Твой счет, и я прощу Тебе большую шутку, которую Ты сыграл со мной.
Существует ли Бог?
Бог, который позволил бы нам удостовериться в своем существовании, был бы не Богом, а идолом.
Достаточно мне увидеть, что кто-нибудь оспаривает бытие Божье, как меня охватывает такое странное беспокойство, такая тоскливая жуть, какие я испытывал когда-то в лондонском Нью-Бедламе, когда, будучи окружен толпой безумцев, я потерял из виду моего провожатого. «Бог есть все, что существует», и всякое сомнение в нем есть сомнение в жизни, есть смерть.
Верить в Бога невозможно, не верить в него – абсурдно.
Человек еще ничего не знает: он не может доказать, что Бога нет; он тем более не может доказать, что Бог есть. Поверим, несмотря ни на что, и скажем: «Я верю!» Это еще не значит: «Я утверждаю». Скажем: «Я надеюсь!» Это еще не значит: «Я знаю».
Мы не решили еще вопроса о существовании Бога, – а вы хотите есть!
Между «есть Бог» и «нет Бога» лежит целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец.
Ничто – это слишком мало; Бог – это было бы слишком много.
Бог есть; но сказать «я верю в Бога» – это уже богохульство.
Доказывать Бога – кощунство; отрицать его – безумие.
Разум говорит мне, что Бог существует, но разум также говорит мне, что я никогда не узнаю, что это такое.
Бог есть, но я в него не верю.
Все может быть – даже Бог.
Не знаю, существует ли Бог, но для его репутации было бы лучше, если бы он не существовал.
Единственным извинением Бога служит то, что он не существует.
Бог – единственное бытие, которому даже не нужно существовать, чтобы править.
Трудно