душа не представляла даже сотой доли от общей картины величайшей интриги когда-либо сплетенной от сотворения мира. Власть и могущество столь невероятные, что смертному невозможно и представить – вот цель интриги, вот цель и смысл всей жизни Великого Теурга, и до ее достижения остался один лишь шаг.
Почти девять веков назад в деревне на границе Темного Леса в семье свинопаса родился тринадцатый сын, обреченный на нищету и безвестность. Но судьба решила иначе. Уже в три года всем стало очевидно, что мальчик обладает Даром. В двенадцать юноша стал послушником монастыря, в пятнадцать его Дар заметил провинциал, и в восемнадцать он уже студент провинциального университета. В тридцать – магистр, в семьдесят – ректор. Но не теория теургии пленяла почтенного мэтра – власть!
Обладающий Даром живет чуть больше обычных смертных, и у него было еще время, но не бессмертие. Надо спешить. На свой вековой юбилей он сделал себе подарок – шапочку провинциала.
О! Это была первая по-настоящему интересная интрига, еще совсем неуклюжая, но все же прекрасная в своей подкупающей простоте. Патрон, можно сказать вырастивший из розовощекого отрока выдающегося теурга, поплатился жизнью: он стоял на пути того, кто стремится на вершину мира. Провинциал – это лишь одна из проходных должностей. Чтобы двигаться дальше, перейдут в мир теней все, кто знал или пусть даже едва догадывался, откуда сей господин. В жертву своим амбициям были принесены все, с кем хоть как-то пересекался новый провинциал, начиная от родственников, заканчивая университетскими коллегами. Полвека и тысячи жизней. У по-настоящему великого человека нет прошлого, в котором он пас свиней и чистил отхожие ямы монастыря, его прошлое – легенда, а еще лучше – священная тайна.
Наконец перевод в Столицу. Вот здесь началась настоящая школа. Искусство интриги оттачивалось до совершенства. А время между тем кончалось: еще семьдесят, в лучшем случае сто лет, и старость познакомит со смертью. Кровавые мистерии омоложения становились все более продолжительными, сложными и, в конце концов, накладными. Надо спешить, необходимо стать членом Синклита, нужно получить доступ к бессмертию и обезопасить острый клинок разума от туманных тенет старческого угасания. Чтобы стать понтификом, членом Синклита, он совершил, казалось, невозможное. Но он сделал это. И уже на следующий день он начал планировать взлет еще выше – в число Великих. А став Великим – тем, кем страшно даже мечтать стать. И вот один лишь шаг. Шаг, который приведет сына свинопаса на вершину мира.
"Сын зари", – чуть слышно, одними губами Великий Теург произнес титул живого бога, временно вакантный, титул, получить который он мечтал с тех пор как безбородым, веснушчатым мальчишкой вступил на каменные плиты монастырского внутреннего дворика. Совершенное безумие, подлинно безумная мечта, но только ради такой мечты можно и достойно прожить сотни и сотни лет.
Шаг, один лишь шаг. Самый опасный.
Когда Восемь Великих осознают, что же произошло, а поймут они это очень не скоро, уже никто не сможет помешать ему взойти на престол божественного Сына зари.
Солнце полностью скрылось в кровавых тучах запада, кабинет Великого Теурга погрузился во мрак, лишь свеча, стоящая на массивном столе, тщетно силилась противостоять тьме. Но темнота не мешала хозяину кабинета работать. Она его родная стихия.
В дверь постучали. Член имперского совета Карт, герцог Синосский, одна из пешек колоссальной партии.
– Входите, ваше высочество.
Дверь отворилась, и в кабинет ввалился огромный рыжий мужчина, пыльный, пропахший конским потом.
– Великий Теург. Мой господин, – герцог низко склонил голову, встав на колено и протянув правую руку, словно просил милостыню.
Интонации, движения выдавали старого вояку.
– Вы принесли дурную новость, ваше высочество? – придав ироничные нотки голосу, спросил Великий Теург. – Встаньте, прошу вас.
Герцог Синосский поднялся, он боялся, но изо всех сил стараясь скрыть это. Глупец! Великим открыты сердца людей.
– Мой господин, беда, – герцог протянул Великому Теургу свиток со свинцовыми печатями.
Неспешно развернув бумагу, Великий пробежал глазами несколько строк. Так же неспешно отложил свиток, позвонил в колокольчик.
– Маре, любезный, – сказал он появившемуся слуге, – принеси нам черного вина.
Герцог силился рассмотреть в слабом свете свечи выражение лица Великого Теурга. Что же за новость он принес? Все ли так плохо? Его ждет ссылка в один из отдаленных замков в Восточном Поречье, или все же могущественный патрон сможет очередной раз спасти его влияние при дворе?
Вино появилось через минуту, за это время Великий Теург еще раз пробежал глазами защищенные несколькими могущественными заклятиями строки адресованные вовсе не ему.
Казалось, в бумаге нет ничего, что могло бы дать повод для беспокойства, и герцог перевел дух, мысленно возблагодарив Неназываемых.
– Ваше высочество, присядьте, – Великий Теург указал на резное кресло с высокой спинкой, сам же встал и преподнес герцогу золотой кубок