анием, терпеливо жду своей очереди. Наблюдая, как кассирша Люба выполняет несложный алгоритм: открыть, положить, нажать. Она – олицетворение настоящей русской красоты. Про таких говорят «кровь с молоком»! Широкобедрая фигуристая Любаня могла бы «оседлать» любого скакуна. Последним её фаворитом стал чахлик Валя, из отдела продаж…
Мои размышления прерываются, когда дверь в приёмную распахивается и в коридоре появляется Он… Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы это понять! Кажется, я чувствую его на расстоянии.
Он проходит мимо, и по телу, ударной волной, пробегает невидимая дрожь.
– Доброе утро, девушки! – его голос звучит бодро.
Сегодня пятница, и на нем классические темно-синие джинсы и рубашка без галстука. Сделать пятницу днем свободным от дресс-кода была его инициатива, которую дружно поддержал весь офис.
Уверенной походкой он минует наш копировальный аппарат. Темные волосы зачесаны назад. На лице выражение прохладной отстраненности. Как ему удается выглядеть с иголочки уже с утра? Когда я едва могу продрать глаза… Самодовольный индюк! Хочется показать язык, или даже средний палец… Но я научилась владеть собой, а потому лицо мое серьёзно. Чего нельзя сказать о Любане.
– Я б ему дала! – томным шепотом произносит коллега, страстно сгребая в охапку кассовые чеки.
– А я бы ни за какие деньги! – отвечаю я, упиваясь её удивлением.
– Да ладно! – хмурится Любка.
– Не в моем вкусе, – я провожаю взглядом высокую мужскую фигуру.
– Что у тебя со вкусом, Снигирёва?
Я пожимаю плечами:
– Да с него костюм сними и ничего не останется.
Однако Люба расценивает мой комментарий по-своему:
– Хотелось бы мне посмотреть на него без костюма.
– Макарова, у тебя что, секса давно не было? – решаю я прервать череду сексуальных фантазий.
– Не дави на больную мозоль! – восклицает Люба, уступая место за копиром.
– А что с Валей? Надеюсь, он жив?
– Жив, скотина! Но лучше бы ему прикинуться мёртвым.
– Пощади парня! – говорю я сквозь смех.
Люба уходит, оставляя меня один на один с агрегатом. Я прижимаю крышкой листок А4 и давлю на «старт».
Дверь в конце коридора открывается, и я… превращаюсь в натянутый нерв! Снова он? Идёт назад. В свой кабинет. И в коридоре, как назло, никого! Я упорно жму кнопку «старт». Хочется забрать бумаги и сбежать, опережая его, нырнуть за фанерную дверь бухгалтерии. Ближе! Еще…
«Не смотри!», – приказываю я себе, затылком ощущая его взгляд.
И в этот самый момент в коридоре появляется Женя Сергеевна, мой куратор. Похожая на гусеницу, обтянутую тонким трикотажем. Она в нетерпении подходит:
– Снигирева! Ну, долго будешь возиться? Из налоговой уже трижды звонили!
«Опять врёт», – мысленно огрызаюсь я, – «Может разок и звонили. А скорее всего, вообще ни разу». Но сейчас я даже благодарна её внезапному появлению.
– Уже почти закончила, – я спешно собираю в стопку отксеренные документы. Вручаю их Жене.
Она с умным видом перебирает бумажки:
– Добрый день, Олег Дмитриевич, – заискивающе кидает мне за спину.
Очевидно, он приветственно кивает. И проходит мимо. Фух!
Теперь я с облегчением смотрю ему вслед! Наблюдая, как знакомая спина исчезает за дверью приёмной.
Глава 1
На пороге дома меня встречает соблазнительный аромат грибного супа. Желудок привычно урчит… Мама, увлеченная готовкой, не замечает моего появления. Я, улучив момент, подкрадываюсь сзади и хватаю её за плечи. Она подпрыгивает, и с громким стуком роняет деревянную лопатку на пол.
– Марина! – грозно вскрикивает мать, указывая на жирное пятно. Я со вздохом беру тряпку, присаживаюсь. Кусочки грибов разметало по полу, и я отправляю их в рот.
– Не ешь с пола! – звучит над головой её голос. Я усмехаюсь про себя. Кажется, будь мне хоть сорок пять, мамин тон всё равно не изменится.
– Ну, как прошло свидание? – смягчается она, и ставит на стол тарелку с дымящимся супом.
Я глотаю слюнки и сажусь:
– Как всегда, прекрасно!
– А его мама не против ваших встреч?
– Его мама гостит у сестры, – отвечаю я без раздумий.
Секунду помедлив, она кивает и отворачивается к плите. Как просто обвести её вокруг пальца! Наверняка, в мыслях мама уже выбирает свадебный наряд. Когда-нибудь придётся разочаровать её новостью о том, что свадьбы не будет! Но это после. А сейчас…
– Очень вкусно, ма! – блаженно восклицаю я.
– Не разговаривай с набитым ртом! – дежурно замечает мама, и добавляет, – Той брат совсем стыд потерял! Ну, где его носит? Остынет же!
– Ма, – начинаю я, радуясь, что разговор переключился на его персону, – он у нас теперь человек занятой. Подумай сама!