о в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вступление
Когда видишь, как твой мир рушится, как всё то, что строилось твоими предками, убивается на корню, тут уже не выдержат не железные нервы, не дух человеческий… Просто хочется взять в руки клинок и пойти по стране, чтоб навести наконец-таки в ней порядок, просто взять, как Святослав Храбрый, да отсечь башку жидовьему каганату устроившему на Руси свой бордель, да запулить всё их поддакивающее отребье подальше в глубины космоса – пусть жрут там друг друга пока не подавятся…
© Первослав
Ты гражданин…
Замоложье, Замоложье…
Замоложье, Замоложье —
Васильковые луга,
Бор сосновый и крутые
Над рекою берега.
Бьётся вольное сердечко
За родную сторону —
Гадко и безчеловечно
Тянут Родину ко дну.
Всю порвали словно тряпку
На кусочки-лоскуты,
Управители блатные
От Москвы до Воркуты.
Зарастают лебедою
И бурьяном хутора —
Тянет грозною бедою,
Словно просится война…
Всё переменится внезапно…
Всё переменится внезапно —
И спящий раб, и хитрый плут
Поймут, что есть другое завтра,
И шею нелюдям свернут,
И будут вешать толстомордых,
Чтоб видно было за версту,
На фонарях, и на заборах
Напишут «Бей народ жидву!»
И будут камни брать с дороги,
И будут вилы, топоры,
Швырять в предателей народных
И бить, и бить их до поры…
Всё это будет – зреет семя,
И тлеет – спичку поднеси…
Для перемен настало время —
Настало время для Руси!
А знали б деды, что война…
Гниёт… Гниёт моя страна,
Под англо-сакса прогинаясь…
Уж тридцать лет идёт война,
В которой так и не сознались.
Молчит продажное ТэВэ,
Газеты мусорят словами,
А люди… гибнут за «лавэ» —
Подачкой выданной жидами.
Уж тридцать лет летим в дыру,
Себя из Метрики стирая…
Кому сказать-то хоть – кому?
Рабы – немы! Страна – гнилая!
Нет городов, заводов нет,
Колхозы… пустоши без края…
О чём молчим мы тридцать лет,
За что себя мы истребляем?
Жива… Жива-ль ещё страна?
За что же деды воевали…
А знали б, что у нас война —
То так же вот, как мы, молчали?..
«Светофоры, магниты, пятёрочки»…
«Светофоры, магниты, пятёрочки» —
Сколь ж вражьей заразы наторкано,
А отравы-то сколько на полочках,
А рекламы-то сколь нарисовано!
Не сожрать, не сносить – не испортится,
Всё без срока – на вечные давности,
Но зато хорошо – как откроются,
Так толпою все ходят и давятся —
Не едою, а видом, да запахом, —
Всё никчёмное в сетки пакуется,
Даже яйца расписаны палехом
(в подмосковье китайцем рисуется).
А одежда-то вся разноцветная,
Эх! Не видят цари – вот бы ахнули,
Вся сусальность их злата каретного
Побледнеет в сравнении с «ямахами»…
Вот житуха-то! Надо ж как выдалось —
Не колхозов, не свиста фабричного,
Выживай, как хотелось чтоб выжилось,
Иль подохни – чего уж тут личного?
В телевизоре – вот где красивенько,
Всюду первые, даже и в космосе,
А из поезда… Вот ведь, как хиренько,
А людишки, как будто из хосписа…
Вот так жизнь – тридцать лет как осрамились,
И жратвы, и таблеток, и «радости» —
Старики хоть пораньше представились,
Вот послушали б всякие гадости,
Вот узнали б, насколько мы чокнуты,
До какого значенья мы скурвились…
Оказалось, что все перевёрнуты,
Телевизором