большому счету и все четверо обитателей Дома – считали, что их дом не совсем нормальный и вполне смирились с мыслью, что в нем живут два домовых.
Прохожие любили прокладывать свой путь мимо Дома. На радость Дому они зачастую называли его дворцом или замком. Хозяйка Дома Марфа Сергеевна называла его (вместе с рядом стоящими постройками) усадьбой – ей нравилось смаковать это старинное слово, звучащее иронично по отношению к похожему на замок Дому. Маленькая Марта, родившаяся и выросшая в Доме, в детстве услышала из уст профессора N. – бабушкиного поклонника – слово особняк и долго думала, что Дом – особняк потому, что он – особенный. Ни у кого нет такого замечательного дома!
Дом был и впрямь особенный. Очевидное родство с западными собратьями выдавали эркер1, контрфорсы2 и пинакли3, но несмотря на это Дом уму непостижимым образом органично вписывался в городской ландшафт. Даже когда соседние с ним дома снесли, заменив современными многоэтажками, Дом не стал выглядеть несчастно-одиноким. Он завораживал прохожих. Сказочный облик Дома подчеркивался садом. Сад был небольшим – крупный эльф4 смог бы пройти его вдоль за десять минуты, а поперек – всего за шесть. Но для дома, стоящего почти в центре города, это было настоящим богатством. В саду даже был маленький мостик. За давностью лет пруд пересох, но мостик выстоял и символизировал стойкость и верность традициям. По ночам мостику снилось, что он – мост через ров, охраняющий покой обитателей Дома.
Тобик родился вместе с Домом. Когда кем-то – все, кроме бабушки Марфы Сергеевны, забыли уже кем именно – было принято решение строить здесь дом, обнаружилось, что на месте будущего фундамента растет тополь. Увы, дерево постигла печальная участь, однако, когда умудренный жизнью тополь падал (будучи спиленным) из спила что-то выскочило. Когда дерево падает, люди думают только о том, чтобы оно не упало на них или на стоящие рядом постройки и не обращают ни на что больше внимания. Люди вообще мало на что обращают внимание. Марфа Сергеевна (тогда бывшая просто Марфой) была исключением и успела заметить, как бурый комочек – похожий на клубок спутанной шерсти – метнулся под штабель бревен.
После того, как Дом построили, Марфа была уверена, что тополь каким-то загадочным образом остался в доме. Там, где он раньше рос, крыша упорно протекала. Пол казался теплее в этом месте. А иногда Марфе чудилось, что бурый комочек сидит на полке под потолком там, где раньше была крона дерева. Со временем Марфа стала Марфой Сергеевной и научилась понемногу общаться со странным домочадцем и пришла к выводу, что это домовой. Если она теряла какой-то предмет дома, то всегда можно было попросить у домового помощи, и потеря находилась. Если надо было успеть сделать что-то из домашней работы в рекордные сроки, то, заручившись одобрением домового, Марфа Сергеевна всегда успевала вовремя. Мысленно она называла его Тобиком – возможно, излишне фамильярно, но на ее взгляд – взгляд доктора филологических наук – сочетание букв Т и Б хорошо передавало неуловимый бурый оттенок, присущий ему. Как-то раз Марфа Сергеевна вслух назвала его Тобиком, пополняя блюдечко молоком, и ему это имя пришлось по вкусу. По большинству вопросов Тобику и Марфе Сергеевне удавалось достичь консенсуса. Если Марфе Сергеевне надо было с кем-то серьезно поговорить и в чем-либо убедить – по работе, да и просто так – она приглашала собеседника домой и в исходе встречи была уверена. Много было и более тонких моментов общения с домовым или – как именовала это сама Марфа Сергеевна – моментов взаимодействия с тонким миром – но на них мы останавливаться не будем. Да и сама Марфа Сергеевна поддерживала знакомство с тонкими сущностями интуитивно: поддаваясь эмоциональному импульсу, оставляла нехитрую провизию на его полке. Приезжая домой из поездок в первую очередь забиралась, покряхтывая, на стул и наливала свежее молоко в блюдечко. Внучка же Марфы Сергеевны подходила к процессу коммуникации совсем с другой позиции.
С детства – ибо судьба сложилась там, что жила она с бабушкой – Марта привыкла к присутствию в Доме домового, хотя и не видела его. Наличие в окружающем мире «братьев по разуму» она не подвергала сомнению. В саду она ухитрялась встречать эльфов (хотя при приближении человека эти крохотные создания обычно шарахаются в стороны подобно вспышке фейерверка – а люди полагают, что это семена разлетаются). В погребе она видела гномов и даже заметила однажды гнома5 в юбке и переднике. Известно, что гномы бывают исключительно мужского пола, и неожиданное рандеву поставило бы в тупик криптоантропологов. Однако, мечтательница Марта все больше смотрела в небеса, нежели на землю. На исходе шестнадцатого года своей жизни она не встретила принца, не впала в летаргический сон и не нашла волшебный сундучок; она решила стать астрономом.
* * *
Учеба Марты в университете на экзотической специальности изменила жизнь Дома. Вместо привычного Рахманинова зазвучал Люсьер; вместо девочек-одноклассниц, шушукавшихся о своих девчачьих проблемах, стали наведываться шумные, преимущественно мужские компании, сопровождаемые даже отнюдь не Люсьером, но Рамштайном (а что Вы хотите от факультета