макароны с котлетами, сосиски с пюре или бефстроганов, чай и чёрный хлеб. После завтрака вновь получасовая прогулка на плацу, с 12.00 до 15.20 – двухчасовые занятия в классе и далее – час гимнастики или строевой экзерциции (упражнений). С 16.00 – полчаса на обед: суп, жаркое, пирожное на десерт. До 18.00 – свободное время, до 20.00 – приготовление уроков по классам в присутствии воспитателей. В 20.30 – вечерний чай, в 21.00 – отбой. Включалось дежурное освещение, и всякие разговоры запрещались. Нарушителей ждало пятнадцатиминутное стояние «на штраф» у комнаты дежурного. Наказаний было предостаточно.
Столь жёсткое воспитание подвергалось критике. В «Педагогическом сборнике» за 1914 год № 1 можно заметить возмущённое: «И сколько наказаний, окриков и нравственных упрёков они (кадеты. – Л. З., Л. К.) получают ежедневно, сколько недоедают и недосыпают за всякую оторванную костяшку, за недочищенные задки сапог или за грязную пуговицу». И всё «во имя поддержания необходимого для будущего военного офицера внешнего вида».
Так же строго было регламентировано поведение кадетов вне корпуса. В отпускном билете Правила состояли из множества пунктов: «Повсюду, где бы ни находился кадет, он должен отличаться благонравием, скромностью, вежливостью, свойственной воспитанному юноше; также соблюдать форму и чистоту в одежде. Кадет не должен: вмешиваться в ссоры, участвовать в каких-либо беспорядках, ездить верхом по улицам, кататься на лодках без сопровождения взрослых родственников. Запрещается иметь руки в карманах и ходить с кем-либо под руку. Разрешается посещать оперные, драматические и балетные спектакли в театрах императорских»; перечисляются другие ограничения в посещении театров, в том числе «необходимость иметь на это письменное разрешение директора корпуса», и так далее. Могло ли всё это быть приемлемым для мальчика, получившего домашнее, материнское воспитание, да ещё ранимой личности? Вероятно, будь жив Александр Павлович, он сумел бы подготовить сына к интернатским военным правилам, кроме разве одного, о котором расскажем позднее.
Первый кадетский корпус занимал прежний Меншиковский дворец. Он отличается (на сегодняшний взгляд) простотой, строгостью архитектурных форм и местоположением – на Васильевском острове, на берегу Невы, с видом на торжественный Исаакий. Личные комнаты светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова после серьёзной реставрации музейно сохранены, в их убранстве – петровское время и следы вельможного быта начала XVIII века. Романтическая натура юного Александра только здесь находила отдохновенье от ежедневной муштры: «Я любил дальний флигель школы, окна которого выходили на Неву. В своё время это был дворец Меншикова, ровесник Петербурга, в нём в целости сохранилась церковь, а также маленькие комнаты и бальный зал, превращённые теперь в музей и населённые манекенами, одетыми в кадетскую форму былых времён, в париках, со стеклянными глазами». Наш герой оставался верен себе, своему «мистическому» воображению: «При возвращении с медицинских