замерла на талии. А через мгновение я оказалась крепко прижата к горячему мужскому телу. Опомниться не успела, как мои губы очутились в плену.
Поцелуй был лёгким, но невероятно сладким, в тон соединившей нас ночи. Голова тотчас закружилась, по телу побежали мурашки.
– Кир… – не выдержав, простонала я.
Меня одарили ещё одним поцелуем и тихим:
– Люблю…
Я не ответила. Осторожно вывернулась из объятий, а прежде чем выскользнуть из-под одеяла, попросила:
– Ты только не подглядывай, ладно?
Боевик усмехнулся, но кивнул.
Он улыбался, а я… я уже не краснела, пылала! Осознание дерзости собственного поступка появилось лишь сейчас и сводило с ума. Нет-нет, я ни чуточки не жалела, но… О Всевышний! Я, Эмелис из рода Бьен, сама пришла к мужчине и фактически заставила его… Нет, не хочу об этом думать.
На цыпочках, словно воришка, дошла до умывальни. Одарила растрёпанную голубоглазую блондинку, которую отразило зеркало, пристальным взглядом и лишь после этого решилась взглянуть вниз.
Бурые разводы на внутренней стороне бёдер сюрпризом, разумеется, не стали, но я всё равно поёжилась. Боль, которую ощутила ещё в момент пробуждения, тоже была понятна и ожидаема, но заботила отчего-то меньше, нежели кровавые следы.
Я глубоко вздохнула, тряхнула головой в надежде прогнать лишние мысли и отправилась в душ… Нет, я ни о чём не жалею.
Кирстен обещание выполнил, действительно не подглядывал. Когда я вышла из умывальни, застала его лежащим на животе. Глаза боевика были плотно закрыты, но ресницы подрагивали. Я сбросила полотенце, в которое завернулась после душа, и юркнула обратно, под тёплый бок.
Кир среагировал мгновенно – извернулся, сцапал в охапку, осторожно, но вместе с тем властно, прижал к постели.
– Как себя чувствуешь? – спросил тихо.
– Хорошо, – выдохнула я. А потом потупилась и прошептала: – Извини.
– За что? – изумился брюнет.
Я не выдержала, зажмурилась, потому что смотреть ему в глаза было чуточку стыдно.
– За простыни… Надо было что-нибудь подстелить…
– Эмелис! – перебил Кир. – Глупостей не говори.
Ну да, для него это глупость. А слуги? Что они подумают, когда будут убирать постель?
Развить эту мысль и устыдиться по-настоящему не успела – боевик припал губами к уголку моего рта, потом поцеловал всерьёз. Сознание мгновенно подёрнулось розовым туманом, тело ослабло. Правда, эта слабость не помешала обвить руками шею Кирстена и ответить на касания губ.
Мир привычно поплыл, да и жар, который охватил тело, был не в новинку. Но прежде я запрещала себе, останавливала, а теперь… пальчики смело скользнули по обнаженным плечам возлюбленного, тело выгнулось навстречу его силе и теплу.
– Любимая… – простонал боевик. – Любимая, не делай так…
Кажется, это я уже слышала, причём не далее как вчера.
– Как «так»? – переспросила хрипло.
Ответом стал невероятно жадный поцелуй и тихое:
– Эмелис, ты меня с ума сводишь. И если не прекратишь… в академию мы в лучшем случае к выпускным экзаменам вернёмся.
Уверенности в том, что Кирстен шутит, не было, поэтому шалить действительно перестала. Отодвинулась насколько могла, стрельнула в брюнета глазками.
– Позавтракать успеем? – спросила я.
Боевик тяжело вздохнул, словно на совсем другую реакцию надеялся, ответил с заметной неохотой:
– Да, любимая. Морвен обычно не раньше полудня портал активирует.
– Ну вот и прекрасно…
Кир отпускать не хотел, но я всё равно из его объятий выскользнула. Не без удовольствия отметила, как потемнели синие глаза, едва отбросила одеяло и встала в полный рост. А когда подхватила ночную сорочку и направилась к смежной двери, ведущей в мою спальню, за спиной раздался исполненный какой-то невероятной, почти звериной тоски, стон.
Кажется, зря я в прошлый раз своей наготы стеснялась…
Мои чемоданы были уже собраны, стояли у дальней стены. В платяном шкафу висело одно-единственное платье – серое, с фиолетовыми оборками. Рядом короткая шубка из меха пустынной выдры, та самая, в которой покидала академию. На полке стопочка нижнего белья.
Горничной в спальне не обнаружилось, чему я, сказать по правде, обрадовалась. И одеваться начала задолго до того, как Бетти постучалась и прошмыгнула в дверь. Девушка появилась ровно в тот момент, когда я пыталась сотворить заклинание для застёгивания пуговиц. Пуговицы поддаваться не желали.
– Госпожа Эмелис, оставьте, – сказала Бетти с улыбкой. – Я сама сделаю.
Отказываться от помощи, разумеется, не стала. Застыла, позволяя горничной застегнуть платье, после села перед зеркалом и расслабилась. Когда Бетти вооружилась щёткой и принялась приводить в порядок волосы, стало чуточку грустно. За две недели так привыкла к помощи этой скромной девушки,