ь, присущую этому миру во все времена. И как не ценил моменты, так и не ценил свою жизнь в тот период, когда из меня рождался человек.
Я выбежал из деревянной двухэтажки, как всегда хлопнув дверью, пружина которой никогда не давала мне возможность выйти беззвучно. Предвидя ругань моей соседки из-за стука, я захотел прогуляться по моим владениям с палкой, которую получу с первого попавшегося дерева. Особенно мне нравилось обдирать ветки дуба, снимая c них «кожуру». Мокрые и склизкие, они всё же приятно воспринимались моей кожей.
Думая о своих выдуманных и смешных заботах, я проходил мимо забора соседей. Я не остановился, мой взгляд не застыл на её образе. Я всего лишь бегло посмотрел, очертя невидимую горизонталь своими глазами. За пёстрой завесой цветов была девочка примерно моего возраста. Приятная внешность и улыбка, направленная в мою сторону – это всё, что я уловил. Но меня ждали «неотложные дела», поэтому я продолжил путь.
Домой я возвращаться не спешил. Никогда не любил свой дом. Однокомнатная квартирка, где было не продохнуть от вечной суеты моей матери, которая крутилась, как белка в колесе, на копеечной работе и дома. Вместе с братом и сестрой мы ютились в маленькой каморке, которую нужно назвать домом. Такой была моя домашняя жизнь. Поэтому и видели мои ноги порог квартиры почти всегда только поздним вечером. Мои мысли смешала неведомая сила и вытолкнула их из моей грязной головы комком исписанной бумаги, которую больше никто не прочитает. Мои лёгкие быстро наполнялись свежим воздухом, ведь я дышал всё глубже и уверенней.
Впереди виднелся оплот моей власти – грубо сколоченный изВеток из палок шалаш, который мне был в миллионы раз милее, чем родной дом. Тут не было ни кровати, ни стола, ни даже стула – я лежал на всклокоченной траве под рассеянной тенью навеса. Влекомый проблёскивающими лучами солнца и изредка показывавшимися облаками, я расслабился. Моё тело было таким лёгким и неощущаемым, что мне на миг показалось, будто бы я, сухая трава, небо, весь мир вокруг – единое целое. Я плавал в собственном сознании, в своих необычных и странных чувствах. Время остановилось. Да и не нужно оно было в тот момент. Ничего больше мне не было нужно. Сон обволакивал моё готовое тело.
У каждого сна есть мелодия. Особенно ярко она чувствуется в детском непринуждённом сне. Если у того сна и была мелодия, то она была очень похожа на Everything Would Be Fine . Будто бы сам Морфей на волшебном музыкальном инструменте напевал мне её. Гармоничные звуки сливались в единый поток, который нежно и медленно уходил в уши, наполняя тело приятной целебной дремотой.
Глава 2. Горизонт событий
Есть ли что-то за горизонтом событий, определяющих наше прошлое, настоящее и будущее? Есть ли что-то, что стаёт параллелью между временем и привычной нам реальностью? Есть ли что-то, о чём мы никогда не задумываемся, но что постоянно влияет на нашу жизнь?
Сон не является для нас реальностью. Мы привыкли так считать и принимаем это за истинное знание. Однако наш мозг, наше сознание, которое по сути своей лишь электричество, набор импульсов, идущих по мозговым извилинам , так вовсе не считает. Сон для нашего сознания – это просто другая реальность. Просыпаясь в холодном поту от силы эмоций и чувств, которые в момент пробуждения испытывает наше тело и наш разум, мы пребываем в недолгом, но сильном в смятении. Вот оно: осознание того, что мы только что испытывали. Все эти переживания мы какое-то время не можем назвать нереальными. Для нас они реальнее, чем наша обыденная жизнь. Возможно, и наша реальность тоже является каким-то сном, который проходит с течением жизни. Думали ли вы об этом?
Я помню тот сон. Прекрасно исполненная резчиком по дереву лестница, золочённая до блеска гладкая поверхность перил и отражающиеся блики светских пышных люстр на мраморных ступенях. Плавно восходя на второй этаж, я постепенно видел всё больше и больше её образ, который сильно выделялся среди остальных людей в маскарадных масках и строгих одеждах. Она слегка опиралась на перила ложи высших господ, к коим ,скорее всего, и принадлежала. Нежно-бежевые перчатки поражали своей элегантностью, в то время как платье почти ослепляло мой и без того мутный взор. Помню едва уловимый запах сакуры, тонкую гибкую шею, украшенную драгоценными изумрудами. Я подошёл к ней также плавно, как и шёл по лестнице. Милая леди знала, что я должен был прийти. Она не показала виду, что заметила меня. Не промолвила ни слова. Я слегка приобнял её, а она наконец повернулась и ответила мне тонкой улыбкой. Мы стояли вместе, наши сердца стучали так близко, что казалось, будто бы они сейчас ударяться друг о друга и неизвестно, что произойдёт после такого столкновения. На наших одеяниях отражался свет тысяч лампочек люстр, которые дополняли атмосферу светского общества. Мы стояли, а моё сознание отдалялось всё дальше и дальше, изображая перспективу, как картинку, что вот-вот пропадёт. И она пропала. Пропало почти всё. Я ещё долго ощущал глубокую связь, словно моё сердце билось ещё там, вместе с ней.
Глава 3. Юность
Пройти через всю свою юность ?Легко. Мой родной город,а точнее его уже можно называть посёлком городского типа, очень маленький. Шагая то по мокрому асфальту,то по мощёному брусчаткой тротуару,то по грязи,вязкой и кашеобразной,я