а скамейке и разгоряченно кричит французу, раскладывающему тарелки с макаронами по столам:
– Ох как же ты меня бесишь! Тебе надо избавиться от инерции мышления и основываться в своих выводах не на консервативных чувствах, а на чистом разуме. Перестань быть убеждённым в своих убеждениях, научись менять убеждения в зависимости от аргументов.
Француз с улыбкой отвечает:
– Ага, хорошее напутствие самому себе. Молодец что понял свою ошибку.
– Я-то умею основываться на разуме, в отличие от тебя! – говорит русский.
Все уселись за один большой общий стол и начали есть. Американец спрашивает:
– Не знаю, о чем вы тут спорили, но у меня для тебя есть вопрос, Виктор, – обратился американец к русскому, – Вот ты говоришь, что основываешься на разуме. Но как тогда ты можешь называть себя патриотом России? Разве в этом есть что-то разумное?
– Вот-вот, – сказал француз Шарль, – Космополитизм – это тема. Как будто я выбирал, где мне родиться. Понимаю, можно любить места, природу, людей ну и всё такое, что окружало тебя с детства, уважать подвиги и достижения предков. Но любить и придерживаться всего, что находится в нарисованных кем-то на картах границах, и ругать всё не "наше" – это тотальный дебилизм.
– Да, в моем патриотизме нет ничего рационального, – ответил Виктор, – это всего лишь мое биологическое чувство, вернее, желание сохранить тот образ мысли, который сформировался у меня в детстве под воздействием воспитания и телевизионной пропаганды. Тогда я был уверен, что все, что делает Россия – это правое дело, а любой продукт, созданный в России – это самый лучший продукт. С тех пор моя способность к рациональному мышлению существенно увеличилась. Теперь я считаю, что у нас не самая лучшая история, в которой не очень много поводов для гордости (хотя существует ли страна, заслуживающая гордости за историю – большой вопрос). Наше настоящее оставляет желать лучшего. И, тем не менее, я патриот. Я – часть России, и Россия – часть меня. Я ассоциирую свою страну с самим собой. В моем прошлом поводы для гордости вообще отсутствуют, но это не меняет того, что я хочу всего самого лучшего для себя. У меня большие мечты, которые мне нужно воплотить в жизнь ради себя. И все то же самое я чувствую и по отношению к своей Родине. Я хочу всего самого лучшего для нее. Я мечтаю, чтобы моя страна вышла на первое место и держалась на нем до скончания времен. Я чувствую себя частью истории своей страны, чувствую ответственность за не самое лучшее настоящее, чувствую желание, чтобы в будущем наша страна стала самой крутой.
– Но ведь ты же каждый день нам загоняешь о том, что на чувствах основываться нельзя! – воскликнул француз.
– Мой разум не видит ничего плохого в патриотизме, и до тех пор, пока это так, я не собираюсь от него отказываться, – ответил Виктор.
– Надо стремиться к лучшим условиям жизни. И к тому, что тебе нравится, – сказал француз.
– Я из-за гордыни и честолюбия хочу величия для себя и для своей страны, точно также как ты, Шарль, – Виктор указал на француза, – желаешь лучших условий жизни. У всех людей есть какие-то желания, и до тех пор, пока они не причиняют страданий другим людям, в них нет ничего плохого.
В перерывах между своими фразами Виктор быстро ел, едва пережёвывая пищу.
– Будешь сегодня турнир по смешанным единоборствам смотреть с нами? – спросил Шарль у Виктора.
– Боюсь, что нет, – ответил Виктор, – нам скоро на Землю, и мне срочно нужно довыполнить все работы по плану. Последнее время у меня едва хватает времени на сон, а ты мне предлагаешь бои смотреть.
– Ты не понимаешь, – сказал Шарль, – я не спрашиваю, я тебе приказываю.
– Ты приказываешь с вопросительной интонацией? – спросил Виктор, улыбнувшись, – ты тупее, чем я думал.
– Ты пойдешь сейчас с нами смотреть турнир, урод! Так лучше? Я просто тонко тебе хотел дать понять, что ты должен делать, чтобы не травмировать твою психику. Но ты не понял. Забыл, видимо, с кем общаешься.
– Ой надоели вы, – сказал Американец.
– Да это он вечно всякую хрень несет, – сказал Виктор.
– Я хрени не говорю. Все конструктивно и по делу, – ответил Шарль.
– По какому делу ты что-то говоришь? Любые твои дела – это всякие мелочи, далекие от вопросов вселенской важности. Горизонт твоего познания не сравнится с моим, – сказал Виктор.
– Мои идеи имеют прикладной характер, а не как твои – просто высокие вибрации и витания в облаках. Да и что вообще может быть важно для вселенной?
Виктор продолжил спор, не обращая внимания на последнюю фразу:
– По сравнению со мной, твой интеллектуальный уровень примерно равен уровню таракана.
– Ладно. Так и есть, – сказал Шарль.
– Ты конечно выше, но не на много, – продолжил Виктор.
– Хорошо. Доволен? – спросил Шарль.
– Ты вообще счастливчик. Ты должен благодарить небеса и судьбу.
– За то, что я глупый и не задаюсь сложными вопросами?
– Ещё