англичанин, одетый в черный костюм и белую рубашку. Он напевал какой-то мотив. Было слишком темно, чтобы рассмотреть его лицо, и Ким, по обычаю нищих, решил испробовать старинную уловку.
– Покровитель бедных!
Человек обернулся на голос.
– Махбуб Али говорит…
– Ха! Что говорит Махбуб Али? – он даже не взглянул на говорившего, и Киму стало ясно, что он знает, о чем идет речь.
– Родословная белого жеребца вполне установлена.
– Чем это доказано? – англичанин перешел к шпалерам из роз, окаймлявшим аллею.
– Махбуб Али дал мне вот это доказательство, – Ким швырнул в воздух комочек бумаги, и он упал на дорожку рядом с человеком, который наступил на него ногой, увидев, что из-за угла выходит садовник. Когда слуга ушел, он поднял комочек, бросил на землю рупию – Ким услышал звон металла – и зашагал к дому, ни разу не оглянувшись. Ким быстро поднял монету; впрочем, несмотря на условия своего воспитания, он был истым ирландцем и считал серебро наименее важным элементом всякой игры. Чего он всегда хотел, так это наглядно узнавать, к каким результатам приводит его деятельность; поэтому, вместо того чтобы ускользнуть прочь, он лег на траву и, как червь, пополз к дому.
Он увидел – индийские бунгало открыты со всех сторон, – что англичанин, вернувшись в расположенную за углом веранды заваленную бумагами и портфелями туалетную комнату, служившую также кабинетом, сел читать послание Махбуба Али. Лицо его, ярко освещенное керосиновой лампой, изменилось и потемнело, и Ким, подобно всем нищим привыкший следить за выражением лиц, отметил это.
– Уил! Уил, милый! – прозвучал женский голос. – Иди в гостиную. Они вот-вот приедут.
– Уил! – снова прозвучал голос пять минут спустя. – Он приехал. Я слышу, как солдаты едут по аллее.
Человек выскочил наружу без шляпы, а в это время у веранды остановилось большое ландо, вслед за которым ехали четыре туземных кавалериста, и из него вышел высокий черноволосый человек, прямой как стрела. Впереди шел молодой любезно улыбавшийся офицер. Ким лежал на животе, почти касаясь высоких колес. Хозяин и черный незнакомец обменялись двумя фразами.
– Конечно, сэр, – быстро проговорил молодой офицер. – Все обязаны ждать, если дело касается лошади.
– Мы задержимся не больше чем на двадцать минут, – сказал знакомый Кима, – А вы будьте за хозяина, занимайте гостей и все такое.
– Велите одному из солдат подождать, – сказал высокий человек, и оба они прошли в туалетную комнату, а ландо покатило прочь. Ким видел, как головы их склонились над посланием Махбуба Али, и слышал их голоса: один голос был тихий и почтительный, а другой решительный и резкий.
– Дело идет не о неделях, а о днях, чуть ли не о часах, – произнес старший. – Я давно уже ожидал этого, но вот эта штука, – он хлопнул по записке Махбуба Али, – решает дело. Кажется, у вас сегодня обедает Гроган?
– Да, сэр, и Маклин тоже.
– Отлично. Я сам поговорю с ними. Дело, конечно, будет доложено Совету,