аны так высоко, что на всеобщее обозрение выставлены спущенные носки, а часто еще и пара дюймов нездоровой белой кожи.
Он носит рубашки с коротким рукавом, чаще всего белые или светло-голубые, нагрудный карман которых оттопыривается из-за большого количества дешевых шариковых ручек. Колпачки все время теряются, поэтому рубашки испачканы синей пастой.
Его голова напоминает вторую грушу, приставленную к первой; у него двойной подбородок и широкие пухлые щеки, широкий плоский нос с крупными жирными порами, маленькие, бледные, близко посаженные глаза, толстые влажные губы. Волосы жидкие, темные, мягкие, усыпанные перхотью; они всегда кажутся грязными, и многие говорят, что он обрезает их тупым ножом, надев на голову миску.
А еще от человека-в‑форме-груши пахнет, это сладковато-кислый резкий запах, смесь старого масла, протухшего мяса и овощей, сгнивших в мусорном баке. У него высокий писклявый голос; такой голос был бы забавным для столь крупного уродливого человека, но в нем есть нечто тревожащее, а скупая быстрая улыбка и вовсе вызывает страх. И он никогда не показывает зубов, когда улыбается.
Конечно, вы его знаете. Всем знаком человек-в‑форме-груши.
Джесси встретила его в первый же день, когда они с Анжелой переезжали в освободившуюся квартиру на первом этаже. Анжела и ее дружок Дональд, студент-психиатр, внесли внутрь диван и случайно отодвинули в сторону кирпич, который мешал закрыться входной двери. Джесси в одиночестве тащила шезлонг – и оказалась перед закрытой дверью. Ей было жарко, она вспотела и была готова завопить от злости.
В этот момент и появился человек-в‑форме-груши, чья квартира находилась на цокольном этаже, он поднялся по ступенькам крыльца и посмотрел на Джесси своими маленькими, бледными, водянистыми глазами. Он не попытался помочь ей с шезлонгом, лишь улыбнулся скупой влажной улыбкой, не показав ни единого зуба, и сказал визгливым голосом, напоминавшим скрип ногтей по школьной доске:
– А‑а-а-ах, вот и она. – Потом повернулся и пошел прочь.
Во время ходьбы он слегка раскачивался из стороны в сторону.
Джесси выпустила шезлонг из рук, он соскользнул по ступенькам. Ей вдруг стало холодно, несмотря на знойную июльскую жару.
Когда она сообщила о нем Дональду и Анжеле, ее рассказ не произвел на них особого впечатления.
– В жизни каждой девушки должен появиться человек-в‑форме-груши, – заявила Анжела с цинизмом опытного жителя большого города. – Могу спорить, я однажды встретилась со своим во время «свидания вслепую».
Дональд, который жил отдельно от них, но провел столько ночей с Анжелой, что иногда возникало прямо противоположное ощущение, был озабочен другими проблемами.
– Куда лучше поставить шезлонг? – осведомился он.
Позднее, после того как они выпили пива, к ним зашли помочь Рик, Молли и Хэзерсоны. Рик предложил Джесси позировать (он подмигнул ей сначала правым, а потом левым глазом), но так, чтобы его не слышала Молли. Дональд выпил так много, что отправился спать, Хэзерсоны поссорились, Джефф убежал, а Лорин расплакалась; короче говоря, они провели обычный вечер, и Джесси напрочь забыла о человеке-в‑форме-груши. Впрочем, вскоре ей пришлось о нем вспомнить.
На следующее утро Анжела разбудила Дональда, и они ушли вместе; девушка направилась в крупную фирму, расположенную в центре города, где была секретарем у адвоката, а Дон – продолжать изучение психиатрии. Джесси работала внештатным иллюстратором, поэтому трудилась дома, что для Анжелы, Дональда, ее матери и остального западного мира означало, что она не работает совсем.
– Надеюсь, ты сходишь за покупками? – спросила Анжи перед уходом. За последние две недели они почти полностью опустошили свой холодильник. – Ведь ты целый день будешь дома? Нам же нужно что-то есть.
И вот Джесси толкала перед собой тележку, набитую продуктами, продвигаясь к кассе магазинчика Сантино, расположенного рядом с домом. Тут она и увидела человека-в‑форме-груши во второй раз. Он стоял у кассы и отсчитывал деньги. Джесси ужасно захотелось развернуться и сделать вид, что она продолжает что-то искать на полках, пока он не уйдет. Но это было бы глупо, ведь она уже нашла все, что ей требовалось! В конце концов, она взрослая женщина, а человек-в‑форме-груши расплачивался в единственной работающей кассе. Джесси решительно встала у него за спиной.
Сантино быстро сложил его покупки в пакет: большую пластиковую бутылку кока-колы и коробку «Чиз Дуддлс». Человек-в‑форме-груши взял пакет, увидел Джесси и одарил ее скупой влажной улыбкой.
– «Чиз Дуддлс» – самые лучшие. Хотите попробовать?
– Нет, благодарю, – вежливо ответила она.
Человек-в‑форме-груши положил пакет в бесформенную кожаную сумку вроде тех, в которые школьники складывают учебники, и утиной походкой вышел из магазина. Сантино, крупный мужчина с редеющими седыми волосами, принялся подсчитывать стоимость покупок Джесси.
– Ну как, он тебе понравился? – спросил он у девушки.
– А кто