…Во владениях Солнца
Светом ответят души зеркала
На непоставленный ворох вопросов.
Тех, что застряли в надземной дали.
Память изгибами счастья заполнит
Жизни прошедшей любимые дни…
Памяти Льва Николова
Памяти Лары Дружининой
С нами навсегда ваша любовь, вера, щедрость и талант. Спасибо вам, родные, любимые, за тот неисчерпаемый источник силы и добра, который вы нам подарили, который навсегда останется с нами. Мы продолжим творить, потому что знаем, что благодаря вам он никогда не иссякнет.
…Успокоение найти порой
лишь удаётся в мысли,
Что на обратной стороне
Компания друзей старинных
праздник уж готовит.
Им веселья и застолья
хватит на века.
Ну а потом, глядишь,
и мы подтянемся неспешно…
СтихиЯ
Москвы и других городов
От Рогожской Слободы до Заставы Ильича. 1783 до наших дней
Обесключенный сейф
Рассмеялся в лицо мне под серое утро.
Не нарушу спокойствие шкафа
Потоком шуршащих страниц.
А бинокль, свидетель двух войн
И двух революций,
Как в театре в тридцатые –
Гордо на ленте атласной повис.
Появлялась из зеркала с ручкой
Царевна-девица, как пава.
Каждый раз, как его удавалось
Под стул мне тихонько стащить.
Имя куклы в кудряшках простое.
Она – Василиса.
Повзрослевшей правнучке родителей
Скоро уж в школу ходить.
Из окон – купола. Под окном – старина.
А под дверью – палатки.
Растянулась Москва
По периметру многих земель.
От Москвы – две версты.
Из Рогожской слободки – застава
Ильича – от Кольца до Кольца.
Там полжизни порою проходит за пару недель.
И это тоже Москва
В Москве – шум, В Москве – люд,
Люди повсюду спешат-снуют.
Люд, тот, кто добрый, песни поют.
Песни не жалуют люди, кто лют.
Лютик и Лютня до встречи в Москве
Жили в бескрайне-Российской стране.
В ширях, раздольях, просторах весей.
Не было в мире счастливей людей.
Лютня и Лютик в черте городской
Ищут безбрежный оседлый покой.
В их далеках люд поёт. Невдомёк
Им, как их Град от Столицы далёк.
Здравствуй, Москва! Всё подпрыгнуло ввысь.
Люди-лютышки за Лютню взялись.
Сорванный Лютик – в хрусталь на столе.
Лютый романтик доволен вполне.
Лютым любовником Лютне он стал.
Люксовый люд лебезит. Пьедестал
Под ноги бросил он Лютне-жене.
Лютый хозяин опять на коне.
Клетка из золота лютая жмёт.
Жизнь не мила. Жизнь в Москве – незачёт.
Счастье из прошлого – в прошлой дали –
Дальше и дальше… Затлели угли
Силы последней. С молитвой спастись
Лютик и Лютня за руки взялись.
Бросили всё. И пропала Москва!
Счастье вернулось, как только черта
Города-монстра осталась вдали.
Смогом замызганы чёрные дни.
Края фонтану их радости нет.
В Град – кувырком, возвращение – свет!
Что же Москва? Велика и сложна.
Мама кому-то, кому-то сестра.
Ну а кому-то и мачехой быть
Ей довелось, к проходимцам водить.
Лютые стражи Столицы не спят.
Бдят, не моргнув, на поющих глядят.
Каждого, кто запоёт (тот не лют,
Лютым певун – как фингал-неуют),
Сразу пугать, чтоб сломать-подчинить,
Глотку заткнуть, с карусели свалить.
Путь ваш унылый – дешёвая медь.
Ну и лютуйте. А мы будем петь.
Рождественское