лдовать, колдовать…
Смирение принесло покой, я собрался, настроился. Процесс пошёл без сбоев, ничто не нарушало воцарившейся рабочей атмосферы. Думалось мне, что все так и живут. Вот не придумывал бы про себя всякой дребедени, отслужил бы в армии, пошёл бы на завод или на стройку. Целыми бы днями тоже что-то подтаскивал, сверлил дырки или шурупы закручивал, потом оттаскивал. А вечерами шёл бы домой… к жене.
Кстати, Кэрри в койке не показывалась, сидела за столом одетая, строгая, следила, чтоб без очереди не лезли. Да судя по воплям и жалобному хныканью, какая-то девчушка пыталась выйти из комнаты – погорячился я с печатью ада. Кэрри бедняжку утешала и стыдила, что взрослая уже ведьма, а простых слов не понимает. Неужели не знала об адских печатях, деревня? Девушка плаксиво возражала, что она всё знает, просто с неё уже хватит, и она не поверила, что я всерьёз.
– Ну конечно! – воскликнули за ширмой голоском Трикси. – Кто бы мог подумать, что Вих на такое способен!
Она деловито уточнила:
– Он тебя два или три раза?
– Четыре! – горестно отвечала бедняжка. – И я хочу к себе в комнату! Спать!
– Спать иди на кровать, за ширму, – насмешливо сказали голоском Трикси. – Так и быть, пропущу вперёд.
– Да куда ты попёрлась, идиотка! – возмутилась Кэрри. – Думаешь, Вих не устал? Трусы сама снимай!
Справа и слева от рабочей области накапливались голые спящие красавицы, приходилось передвигать, укладывать плотнее. Наконец, я подтащил за ноги одинокую девушку, в смысле за ширму никто больше не пришёл. Оглядел поле боя – одиннадцать «убитых» тел, двенадцатая в работе. Наколдовал ей троекратное обострение ощущений, форсированное возбуждение, и позвал Настю вселяться.
Девчушка заверещала, провопила минут семь и уплыла в царство феерического оргазма. Я вернул над собой контроль, включил себе отсрочку, обморочное тело отодвинул вправо – рабочее место в любом случае нужно прибирать – натянул трусы и встал с кровати.
Как стахановец из забоя после рекордной вахты, вышел из-за ширмы. Скромно улыбаясь, сел за стол, налил нам с Кэрри вина. Она принялась пододвигать ко мне тарелки.
– Салатик с креветками, икорочка. Сыру поешь, грудинки.
Я отпил из бокала, зачерпнул ложку салата, взял нежного сала. Кэрри, положив щёку на ладонь, грустно смотрела на меня. Спросила с сочувствием:
– Заебался?
Я проговорил с полным ртом:
– Кажется, я только начинаю понимать смысл этого слова.
Кэрри кивнула и сказала ласково:
– Правильно. Только кажется.
Я чуть насмерть не поперхнулся, поспешно запил вином. Уточнил настороженно:
– Ты это о чём?
– Вообще, в жизни всё так неоднозначно! – вздохнула ведьма. – Кушай, не думай о плохом.
Немного успокоенный я вернулся к салатикам и другим вкусняшкам.
– Кушай, сил набирайся, – ласково ворковала Кэрри. – Отдохнёшь, и пойдём за ширму.
Я очень серьёзно на неё посмотрел.
– Нет, ну а чего ты ждал? – повысила она голос. – Что ты будешь трахать этих шлюх на моих глазах…
– За ширмой! – сдавленно внёс я уточнение объективности ради.
Она не обратила внимания.
– … и я тебе за это никак не отомщу? Да я тут еле дождалась, когда они все отрубятся!
Я выразил искреннее недоумение:
– И нафига было ждать?
– Ты за кого меня принимаешь?! – возмутилась Кэрри. – Да чтоб я как последняя блядь трахалась с тобой в общей куче?
– И что такого? – пожал я плечами.
– А кто бы проследил за порядком? – строго проговорила девушка. – Да если б не я! Они бы тебя разорвали!
– Если что, это ты меня сюда привела, – напомнил я.
– А теперь пошли за ширму! Хватит уже жрать! – зло воскликнула она.
Улыбнулась смущённо.
– Ну, правда, пойдём уже. Сил нет больше терпеть!
Она вскочила и потащила меня за руку. За ширмой обнял её, мы поцеловались и рухнули в рабочую область.
– Теперь-то ты не будешь возражать против моего участия? – насмешливо спросила демон Настя.
– Конечно, нет! Воплощайся!
Настя появилась в истинном облике, мы вместе принялись раздевать Кэрри.
– Можешь крылья пока убрать? – спросил я сварливо.
– Извини, не могу, – буркнула Настя. – Ставь её раком.
Насте даже с её демонским орудием не хватило десяти минут воплощения, чтобы довести Кэрри до обморока. Я наколдовал себе несгибаемый гвоздь и ждал, когда она уже наскачется, с превосходством поглядывая на лежащих голеньких девчонок. Она, наконец, устала, я уложил её на спинку и довёл до счастливого обморока.
Сначала просто подумал, что надо как-то постараться получше выспаться за час, чувствовалось, что больше мне поспать не дадут. Девчонки