й сфере, формы духовного освоения действительности и их трансформации не просто придают дополнительные штрихи к портрету эпохи, но раскрывают ее смысловое наполнение, поскольку «образ прошлого, существующий в общественном сознании, определяется не только набором сохранившихся сведений, но и значением, которое им придается»[1]. Экономические и политические реалии минувших времен, изучаемые автономно, без учета интеллектуальных, нравственных, психологических, духовно-творческих факторов, не могут исчерпывающе раскрыть логику исторического движения.
Влияние мировоззренческих импульсов на ход общественного развития становится особенно заметным в сложные переходные периоды, что наглядно продемонстрировала эпоха перемен на излете российского самодержавия. Кризисные процессы рубежной поры, когда страна оказалась на историческом распутье, проявились в том числе и на ментальном уровне. Дальнейшее самоопределение общества в немалой степени зависело от состояния умов и миропредставлений различных социальных слоев. Важную роль в русле данного дискурса следует признать за характером самосознания и образом мыслей культурной элиты как наиболее духовной, мыслящей и образованной среды. Формирование культурной элиты российского общества конца XIX – начала ХХ века, обозначившее социокультурный раскол интеллигенции, повлекло за собой расширение и вариативность поисков интеллигентской мыслью новых исторических путей России и всего мира.
Интеллигенция изначально представляла собой не только социально-профессиональный слой в стратификационной структуре российского общества, но и своеобразную культурную целостность. Она всегда выступала той силой, которая формулировала назревшие в обществе проблемы и продуцировала определенные идеалы, выполняя в повседневной практике задачу формирования культурных ориентиров и духовно-нравственных установок. Однако представления об этих идеалах, иерархия ценностей, расстановка приоритетов в сфере жизненных интересов и принципов не оставались неизменными, раз и навсегда заданными. Различные локальные страты, входившие в состав интеллигенции, предлагали свои варианты решения жизненно важных для страны проблем. Собственно, этим разнообразием взглядов и было обусловлено расслоение прежде единой социальной группы. Исход великой смуты начала ХХ века во многом зависел от того, какие течения внутри интеллигенции возьмут верх, какие общественные мнения возобладают, чьи идеи окажут решающее воздействие на массовое сознание, определив тем самым историческую судьбу России.
Российская культурная элита рубежа XIX – ХХ столетий, то есть та часть интеллигенции, которая составила социальную базу Серебряного века, искала, но не сумела найти способы духовной интеграции общества. Как сказал поэт, пусть и по иному поводу, «авантюра не удалась. За попытку – спасибо». Вместе с тем дальнейшая история показала, что альтернативный выбор, возобладавший на практике, в конечном счете также не оправдал себя. На рубеже тысячелетий, спустя неполный век после крушения пришедших в полное противоречие с жизнью общественных порядков, Россия оказалась в схожем положении. В постсоветской действительности, в условиях распада прежней системы ценностей и резкой социальной поляризации на довольно долгий период вновь чрезвычайно обострилась проблема дезинтеграции общества, и от очередного роста внутренней напряженности страна отнюдь не застрахована. Это обстоятельство побуждает задуматься, в чем состояла ошибочность предлагавшихся российской интеллигенцией на рубеже XIX и ХХ веков вариантов выхода из системного кризиса, которые либо вообще не были воплощены, либо обнаружили свою несостоятельность с течением времени. Возможно, имеет смысл поразмышлять и о том, не был ли какой-то рефлексивный опыт интеллигенции напрасно отвергнут социумом.
Постановка проблемы влияния интеллигентских умонастроений на выбор российским обществом средств разрешения кризисной исторической ситуации предполагает в качестве существенного аспекта изучение вопросов, связанных с социокультурным обликом Серебряного века – таких, как пространственно-временные ракурсы и смыслообразующие основания этой культуры, формы социальной коммуникации и специфика мировидения ее творцов. Актуальность исследования мировоззренческого комплекса культурной элиты в историческом контексте переходной эпохи обоснована, с одной стороны, вполне очевидным сходством социокультурного содержания двух временных пластов на стыках столетий, аналитическое сопоставление которых может способствовать более глубокому пониманию сегодняшней действительности, с другой – необходимостью избежать соблазна примитивных аналогий. Распространенное восприятие перестроечных и постперестроечных процессов как «возвращения» на тот якобы магистральный путь общественного развития, от которого Россия «отклонилась» в начале прошлого века, может оказаться заблуждением и заслуживает критического переосмысления, указывая на необходимость тщательного компаративного анализа обеих рубежных ситуаций.
Исследование социокультурных характеристик Серебряного века требует методологической опоры на антропологически ориентированные принципы культурной истории, под которой понимается совокупность направлений и подходов, изучающих прошлое человечества с точки