ред глазами, когда в игру вхожу. Помню, там есть буква как русская «с», но с охрененным хвостом. Зачем ей хвост? Ну шрифт такой. Го-ти-чес-кий. Сейчас все игры таким шрифтом свои названия пишут. Ой, ну не все, согласен. Ну поймали, поймали старого деда. Да, НЕ В ЭТОЙ игре я смотритель кладбища. В другой. А в какой – не скажу. Это – квест. Догадаетесь: приходите, стучите в ворота – и будем вам плюшка, зуб даю. Чей зуб? Га-га-га! Ну можно и ваш, как скажите. Шутка! Зуб может быть ценным ингредиентом. А там уж как повезёт, чей попадётся под руку – тот и получите.
Что я здесь делаю? Ну а что смотрители кладбища делают? Бдят! Что б всё по фен-шую было. Мусор убран, могилы вымыты. Чтоб те, кто на старое кладбище качаться пришёл, пошлину уплатили. Ну или без шмоток останутся. Хочешь вот память покойного какого почтить? – Да без проблем. Безобразить и могилы осквернять хочешь? Тоже можно, но только ночью. А оформить – сейчас оформим. Всё по тарифу, ничего лишнего. Вновьпредставившуюся или бывшую аватару похоронить, экскурсию, викторину… Количество услуг достаточно. Вчера вот мага с диких островов привезли. Пленного. По пятьсот золотых гильдия за них платит, вроде. Обряд провёл, всё по фен-шую. Профессия у меня подходящая, кстати, – некромант. Еще одним личём старое кладбище пополнил. Шестидесятый уровень эта хрень летучая получила! Да знаю, что силён, давно уж здесь.
Как я сюда попал? Случайно. А вот на самом деле случайно. Я на земле-то долго живу. С товарищами-другами общался не очень часто. А уж как инвалидом стал – так и вообще сложно это стало. Тут погулять или даже в туалет сходить – и то сложно. Партия и правительство что говорит? – Для инвалидов специальные туалеты положены. Вот их и надо слушать! Вообще, слушать их, конечно, не надо, галиматью они несут. Но про инвалидов – правильно! И туалеты нужны специальные! И ванны! А то обзываются – дед, мол, вонючий. А я как будто что-то сделать могу.
Ну так вот, дружок один был. Он, может, и посейчас есть, не знаю. Звоню как-то ему узнать: не подох ли? А мне и отвечают: занят, мол, очень Киприаныч, могу вас завтра на 10.00 на телефонный разговор к нему записать. Вот ты ж тётьки-ётьки! Занят! На телефон к нему записывают! Большим хреном стал? Едва завтрашних десяти-ноль-ноль дождался.
Смотрю на него по фону – и не узнаю. Розовый как ягнёнок какой! И волосинки его седые, жидкие, аккуратно на голове разложены. Так меня это поразило. Ведь десять лет назад было это, а картинка и посейчас как живая перед глазами встаёт. Он меня не видит, слепой. И хорошо, что не видит! Сам на себя в зеркало покосился – кожа где жёлтая, где коричневая, где корка какая-то вместо нее. Чирей на шее. Тьфу! А этот как слон розовый и гладкий!
– Рассказывай как живёшь, Кипряныч. Чего-то к тебе как к министру на приём записывают? Вчера где был? У врачей что ли или в санаторий пристроили?
– Обитаю я – отвечает, – нынче в другом мире. В игре. Сын пристроил. И командую дворцом, всем северным краем, ангельскими болотами, и манипулами этого, дай бог памяти, о-го-го-горского легиона. И не поверишь, Фонтаныч, людишек этих как клопов давлю!
Фонтаныч – это я. Фамилия такая, Фонтанов. А дед-то, думаю, умом тронулся. Только может оно и лучше быть сумасшедшим и розовым, чем вон как я в зеркале? А что как клопов – поверил сразу. Семейка у них – буржуи известные. И в Кипряныче, значит, вся их кровопийская сущность проснулась. Жаль.
– Хорошо выглядишь! – буркаю.
– Это да. Видел себя на фото. У меня ж в этой игре и глаза глядят! А всё почему? В нашем возрасте, Фонтаныч, самое поганое – это еда. От неё все беды. А я есть – не ем, сижу в капсуле, и она сама меня кормит. И такой гадостью кормит, что по жизни и в рот бы не взял, а теперь вот эта гадость мне даже очень полезная. Так что пердеть оливками я уже перестал.
Я подумал было, что Капсула – это нянька. Ну а чего?, сейчас молодежь как только детей своих не называет. И чего хорошего в том, что даже не дети родные, а какая-то дура тебя гадостью кормит? Точно свихнулся дед.
Но за разговором дальнейшим дошла до меня суть. И загорелся я этой идеей. По всему хорошо выходит: и питание идеальное, и делом занят, и из домашних никому не надоедаю, ни видом, ни звуком, ни вонью. И миры мне знакомы оказались. «Новости виртуальных миров на первом» – очень даже уважаю. Правда, я думал, что это про фильмы всякие плюс интервью с артистами-создателями. Но если это про жизнь, то и интересней даже.
И стали мне всякие новоявленные негоцианты-менеджеры названивать. И приезжали даже. Но по всему выходило, что нет у меня таких средствов. Даже если всё движимое и недвижимое продать – на полгода только и хватит. И не объяснишь этим дурням, что я не туристом в их игру хочу, что от меня польза быть может. «В нашей игре», – говорят, – «вы можете получать баснословные деньги». А как и за что их получают – несут ересь какую-то. И всё мне какие-то пакости советуют. Детей, говорят, пошантажируй, пусть они твоё игровое время оплачивают. Или там сдай всё в залог, месяца на три игры хватит, а дальше оно видно будет. Как будто я нелюдь какая! Подумал уж было: пора, пора мне на покой, в таком мире, где каждый каждому падлюки устраивает – не хочу жить! Или ещё приемлемое для себя мошенничество сообразил: всё детям раздарить, взять кредит – и вот будь что будет.
Но не пришлось.