аяка старик Гаэтано, кряхтя, выбрался из нижнего помещения и стал внимательно всматриваться вдаль.
– Эй, Лука, – позвал старик своего внука.
– Лука! Куда ты запропастился, негодный мальчишка? – начал, было, сердиться Гаэтано и в это время заметил у двери какой-то предмет, завёрнутый в белую материю.
– Это ещё что тут валяется?
Он подошёл поближе, приподнял ткань и увидел лицо ребёнка. От неожиданности старик отпрянул назад, и тут ребёнок пронзительно завизжал.
– Святая Мадонна, – прошептал Гаэтано, – да это же подкидыш! Эй, Лука! Где ты? Кто-то нам подкинул ребёнка.
Ребёнок продолжал плакать, а внук всё не появлялся.
– Вот тебе на! Что мы будем делать с ним? Придётся искать кормилицу, – забеспокоился сердобольный старик и взял на руки ребёнка.
Тот продолжал дёргаться и орать. Гаэтано принялся его убаюкивать, приговаривая:
– Ну, подожди, подожди. Чего так разорался? Сейчас придёт мой внук. Вот тогда и позаботимся о тебе. Куда только подевался этот сорванец?
Вдруг из-за угла выскочил надрывающийся от смеха Лука.
– Чего расхохотался? Смотри, нам ребёнка подкинули.
Лука, озорной темноволосый юноша с живыми чёрными как смоль глазами, не обращая внимания на сказанное, продолжал смеяться.
– Дед. Да протри ты глаза. Какой же это подкидыш? Это кукла.
– Кукла? – изумился старик и стал внимательно всматриваться в свою ношу.
Тут только он сообразил, что держит на руках великолепно исполненную тряпичную куклу, которая делала механические движения, имитируя живого ребёнка. Лука подошёл и осторожно забрал своё творение
– Вот чертёнок, – с досадой произнёс старик. – Но ведь она же ещё и плакала?
– Уа, уа, – совсем как грудной младенец, заплакал Лука и опять залился смехом.
– Тебя за такие шуточки надо бы как следует проучить, да только сил моих нет. Вот чему ты научился у этого кукольного мастера Джованни?
– Дед, скажи, как всё натурально получилось! Смастерить такую "живую" куклу ведь не каждому дано? Знаешь, сколько вложено труда и знаний? Я над ней полгода работал.
– Странный ты парень, Лука. Я в твои годы мечтал о море, о дальних странствиях. А ты в куколки играешь. И откуда выискался на нашу голову этот мастер Джованни? Ты поглощён его искусством до мозга костей.
– А что здесь дурного, дед? Мастера-кукольники всегда в цене и щедро оплачиваются богатыми вельможами и даже королями. За хорошо изготовленную механическую куклу натуральных размеров они готовы выложить целое состояние. А мастер Джованни мною доволен. Ведь это механическое дитя – моя первая самостоятельная работа.
– Ну, вот играй всю жизнь в эти игры.
– Не сердись, дед. В конце концов, любой человек в глубине души остаётся ребёнком. Мы играем всю жизнь. Так было во все времена. Мастер Джованни говорит, что в будущем будут мастерить такие куклы, которые смогут заменить человека.
– Брешет твой Джованни, – начал сердиться старик. – За такую ересь можно и на костёр попасть. Ладно, хватит лясы точить. Займись более серьёзным делом. А ну, глянь-ка на горизонт. У тебя глаза молодые, авось чего и углядишь?
Лука стал смотреть в открытое море.
– Ничего нет, дед. Горизонт пуст, – заключил он.
Гаэтано, недовольный его ответом, сердито заворчал:
– Ну, как это нет. Ведь должно быть обязательно.
– Что должно быть, дед?
– Как! Неужели тебе ничего неизвестно?
– Нет. Ничего.
– Экий ты разиня! Только куклы мастерить горазд. Не знаешь самую главную новость Венеции?
– Нет, не знаю, – удивлённо вымолвил юноша. – Что за новость?
– Эх, ну и молодёжь пошла. Жить в таком великолепном городе и не знать, что происходит. Я в твои годы не пропускал мимо ушей ни одной сплетни.
– Да говори же дед, не томи, – с досадой произнёс Лука.
– Сегодня к самому богатому человеку в Венеции, к сеньору Фортуне, прибывает его гость – самый богатый человек Барселоны, – высокопарно сказал старик. – Лично мне сеньор Фортуна обещал большую награду, если я его первым оповещу.
– Ух ты!– воскликнул парень. – А как же мы об этом узнаем? Ведь ежедневно в Венецию прибывают десятки судов. На котором из них будет гость сеньора Фортуны?
– О, это совсем нетрудно. Сеньор Фортуна сообщил мне, что его друг прибывает на четырех каравеллах – да таких великолепных, каких в Венеции никогда не видели.
– Не может быть! – воскликнул Лука.
– Может, – уверенно ответил старик. – Нет ничего невозможного, если это касается сеньора Фортуны.
– Дед расскажи про него поподробней. Ведь говорят, что он не уроженец Венеции и даже иноверец, – с интересом спросил Лука.
– Да, действительно, сеньор Фортуна прибыл сюда двадцать пять лет назад из Константинополя, –