ся песок с мелкими камушками. Оно то улыбалось, то хмурилось, становилось то зелёным, то почти белым как молоко: солнце играло на его водянистой коже. А потом лицо растворилось – как соль в воде, как закатное солнце в небе.
Родион любил смотреть на свое отражение в воде, оно его смешило. Гуляя по саду, он то и дело натыкался то на белок, снующих туда-сюда, то на зайца. Родион был студентом Московского университета двадцати трех лет отроду и приехал в имение своего дядюшки, высокопоставленного чиновника, приближенного к царскому двору. Он не был у дяди с гимназических времен. Теперь, первокурсник, он с интересом ходил по тем местам, где когда-то бегал мальчишкой. Вот тут он стравливал красных и черных муравьев. А вон на том карагаче он построил себе шалаш, где целыми днями играл в индейца.
Родион решил вернуться сюда, на место, где провел свое детство, не просто так. За годы жизни в Москве его душевная жизнь совсем расстроилась. Он чувствовал какую-то внутреннюю тяжесть. Жизнь казалась ему непомерной ношей и Родион уже начал думать о самоубийстве. И тут в город приехал его дядя. Родион был приглашен к нему на ужин, где дядюшка, заметив, что юноша выглядел не совсем здоровым, позвал Родиона летом погостить в его имении, подышать свежим воздухом, порыбачить да поохотиться.
Через пару недель, покончив с делами, Родион, наконец, принял приглашение и приехал погостить. Дядюшки дома еще не было, так как он задержался по важным государственным делам, зато был старый слуга и управляющий Семён, в подчинении у которого было несколько слуг-недотёп, которые то и дело под разными предлогами отлынивали от работы. Семён, казалось, был безлик и не имел каких-либо замечательных отличий. Как если бы вы в ночи приняли пень за собаку или привидение, так и Семён был лишь иллюзией живого человека. Его лицо выжег алкоголь, казалось оставив только очертания фигуры, как у призрака. Пень был в полном распоряжении Родиона до приезда дяди, который обещал быть через неделю.
Родион, нагулявшись, сел под большим деревянным навесом возле дядиного дома и с любопытством рассматривал, как по глинистой земле ползали мухи, прыгали кузнечики и суетились муравьи. Вдруг он увидел длинную и стройную тень.
Родион оглянулся. Это был Сергей, его двоюродный брат. Высокий красавец, Сергей был всегда в фаворе у дам и завсегдатай всех веселых пирушек. Он представлял из себя полную противоположностью Родиона, – тихого, замкнутого книжного червя. Сергей был человеком весьма увлекающимся, со всей силой страсти он мог отдаться новой идее, правда, ненадолго. Так же быстро, как он увлекался чем-то, так же быстро он остывал до полного равнодушия.
– Ты откуда здесь? – удивился Родион.
– Да вот, прознал намедни, что ты тут будешь и решил сделать сюрприз, – ответил Сергей, и они обнялись.
– Где ты остановился? – спросил Родион, когда они оба присели на скамейку.
– У приятеля своего, Азарова, в трёх верстах отсюда.
– И давно приехал?
– Да уж неделю как. И знаешь, я время зря не терял. Меня представили одной здешней девице. Дочке отставного полковника. Они имения приобрели по соседству с твоим дядей. А девица хороша собой. Правда, своенравна весьма и со странностями, но от этого она еще привлекательнее.
– И что в ней странного? – поинтересовался Родион.
– Да что спрашиваешь? Назавтра меня пригласили к ним отобедать. Поехали со мной. Сам всё увидишь.
– Не знаю. Удобно ли…
– Удобно. Да я и сам рассказал этому полковнику про тебя. Рассказал, как голубей с тобой гоняли, какой ты умный и начитанный московский джентльмен. Они просто жаждут тебя увидеть.
– Да брось ты, зачем ты наболтал им этих глупостей? – рассердился Родион.
– Не глупости это вовсе, а правда. Да черт с ним. Поедем завтра. А сейчас давай пить чай.
– Семён, Семён! Где ты? Вели подавать чай! – крикнул Родион.
Семён явился с топором в руке.
– Ты, голубчик, почто с топором пришел, никак нас порешить надумал? – насмешливо спросил Сергей.
– Так баньку хотел для барина истопить. Когда мне одному все успеть, а этих пропойцев только за смертью посылать. Отправил их за дровами, так уж полдня нет. Жрут небось землянику али спят в тенечке, – Семён бросил топор в беседке и, раздосадованный, пошёл готовить чай сам.
– Эх, Родя, как вспомню наше детство: как бегали босиком по траве, как на щуку ходили, – Сергей потянулся, – а пошли перед чайком на озерцо, искупаемся.
И приятели побежали к озеру, как когда-то, когда были еще мальчишками.
На следующий вечер, в двенадцать часов дня, Родион приехал с Сергеем в имение отставного полковника. Их встретил слуга, одетый в ливрею, расшитую золотом. Молодых людей проводили в большую гостиную, где всё говорило о богатстве хозяина: повсюду был бархат, золото и зеркала. Зеркал было множество и они были повсюду. На потолке, стенах и даже на полу.
– Ты говорил, что он отставной полковник? – спросил шепотом Родион.
– Ты удивлен его богатством? – предвосхитил будущий вопрос Сергей.
– Немало.
– Вот