ь псина беготней, чтением следов и преследованием добычи. И до того хороша она была в деле своем – в охоте, – что лучше никого нельзя было найти. Некоторые говорили, что все время она проводила на ногах, не ела, ни пила, а силы получала в результате сношений с дьявольскими силами. Но, на самом деле, такими наивными наговорами очернить псину перед народом было сложно.
Мериться силами в охоте с собакой пытались и рыба, и птица, и дикий лесной зверь, но тщетно. Победа всегда осталась в лохматых черных лапах, и она была честна – псина брала старанием, усердием и любовью к своему ремеслу. Ни буря, ни свирепый соперник не могли сбить черную собаку со следу – всегда она достигала желаемого, и была этим довольна, и счастлива.
Шло время, и собака преисполнялась в ремесле своем, все дальше о шла о ней молва. Однажды появилась на пороге песьего дома другая собака. Ох, и странна была та гостья: шерсть с рыжими подпалинами, маленькие рога, длинный змеиный хвост, словом порода заморская, в наших песьи краях невиданная.
Долго хвалила путница черную псину и даже сладкими словами смогла отвести внимание отвести от своего пугающего вида. После гостеприимного приема, предложила рогатая черной собаке испытание. Дескать, «вижу в глазах твоих усталость, вижу, хочется тебе задачу непосильную». Посмеялась черная собака, но любопытство пересилило, и согласилась она на игру. Гостья улыбнулась, сказала, что придет с условиями, махнула хвостом и исчезла.
Так прошло несколько седьмиц, и вот на пороге собачьего дома снова появилась заморская гостья, чтобы пригласить черную псину в странствие. Выйдя засветло, они провели в пути три дня и три ночи – дорога вела спутниц в низкие коренастые склоны и, наконец, они оказались у кромки горного озера. Вокруг стоял хвойный редкий лес и густая тишина, все вокруг застыло словно смола, даже каменная крошка под лапой – и та не хрустела. Уговор был таков: собака должна найти вещь, которую заморская гостья бросила в воду.
«Найти ее, не зная облика, можно по запаху», – сказала рогатая и достала из-за пазухи сбор дикой мяты. Собака наклонила голову, принюхалась, оскалилась, улыбнулась. Такой аромат ни с чем спутать невозможно, работа проще простого. Спутницы ударили по лапам, и черная псина кинулась в горное озерцо. Она почти сразу поняла, в чем крылось коварство испытания, ведь под водой ничего не учуешь. Даже вдохнуть затруднительно. К тому же маленькое озерцо внутри оказалось очень большим, а глубина его превосходила высоту местных гор, и дно терялось в такой темноте, что хоть глаз выколи.
Мыкалась собака несколько часов кряду. Запахов нет, ни зги не видно, воздух кончается, и силы на исходе. Так и опустилась бы она на дно, испустив дух, если бы не заметила маленькую блестящую рыбку, которая крутилась у мшистого камня. Нырнув к рыбе, собака увидела у камня старый ключ. От отчаяния она лизнула его, и на шершавом языке осталась мятная горечь – вот, что спрятала в заколдованном озере рогатая гостья! Собака схватила ключ зубами и из последних сил рванула к поверхности.
Когда черная псина вырвалась на сушу, ее спутница была немало удивлена. Ключ в собачьих зубах блестел ярче любой победной улыбки. Ничего не сказала рогатая, лишь кивнула и растворилась в тумане.
Так прошло несколько лун, и снова на пороге спокойной собачьей жизни появилась незваная гостья. Снова предложила она черной псине испытание, зная ее азарт и охочесть до действий, и снова псина согласилась. На этот раз собаки отправились в белую тундру, где холод кусал их за лапы.
Белым-бело было вокруг, аж глаза болели. Однако ж на снежном покрывале легко заметить любую мелочь, чему собака про себя обрадовалась. Нос мерз на хлестком ветру, нюхать становилось тяжелее, но зрение еще ни разу не подводило черную псину. В тундре она выглядела марким угольком.
Рогатая собака словно не чувствовала холода и выжидала, оттягивая момент начала игры. Наконец, черная собака прервала молчание и ее спутница достала из-за пазухи белое гусиное перо. «Найди ему пару», сказала она, «спрятанную неподалеку». Псина оглянуться не успела, как снова осталась абсолютно одна с пером в лапе. Ветер лютовал и сбивал со следу, но делать было нечего, и черная собака отправилась на поиски.
Тундра получилась ровной только на вид. Собака задыхалась и вязла в снежных барханах, а ломаный наст до крови царапал натруженные лапы. Солнце на небосводе, кажется, не сдвинулось с места, хотя часы улетали в прошлое один за другим. Черная псина начинала околевать, а мерзкое чувство внутри шептало сдаться, убежать, но выжить. Она не послушала внутренний голос. Вдруг в нос собаке ударил резкий запах дикого зверя. Черная шерсть встала дыбом и в интуитивном оскале сверкнули клыки. За очередным барханом из-под снега поднимался огромный медведь, который недобрым глазом косился на ищейку. Схватки было не избежать. Собака не решалась бросаться первой. Зверь был большой и неуклюжий, и эти недостатки могли его погубить. Бой решился быстро: одним верным укусом: челюсти охотницы насилу прокусили толстенную белую шкуру и снег закипел под напором горячей крови. Правда, на боку черной псины проступила такая же черная кровь – ее успел достать острый как бритва медвежий коготь.
В