параметры, раскачивающий творческую креативность и не бьющий по мозгам. А вот сидящие напротив Ауле и Йавана беззаботно поглощали земную версию амброзии. Рецепт палить не буду, да и без подпитки верой он бесполезен, скажу лишь, что концентрированные маковые испарения моя невидимая маска отфильтровывала как агресивные психотропы.
Сидели мы в уютном ресторане «Смертных нет», заточенном исключительно под серьезных богов. Фейсконтроль на входе умело отсекал всякую шелупень, вроде божков места, рода и прочих нишевых намоленных существ. Приватная ложа на крыше обдувалась теплым ласковым ветерком, взгляд наслаждался видом ухоженного сада живых цветов.
После неожиданной встречи Павшему понадобилось меньше получаса, чтобы собрать своих соратников по пантеону. Беседа намечалась приватной, так что по просьбе Пашки я был один. Ну почти… Буквально через дорогу, в соседнем заведении классом попроще, отдыхали мои ребята, заодно подстраховывая на случай форс-мажора.
– Какую специализацию выбрал? – припечатав опустевший кубок к столу, довольно бесцеремонно поинтересовался Ауле и с хрустом оторвал ногу у запеченного в вине бройлерного сфинкса.
Дернув щекой, я покосился по сторонам и щелчком пальца прикрыл нас куполом тишины.
– Бог справедливости, – признался я неохотно.
– О-о… – с непонятной интонацией протянул Ауле и кивком поблагодарил жену, подложившую ему на тарелку императорского паштета из соловьиных язычков. Тысяча птичек на стограммовую пиалу.
– Это ведь общая специализация? – чувственно облизнув золотую ложечку, невинно поинтересовалась Йавана. – А узкая какая?
Портить долгожданную встречу решительно не хотелось, и я лишь недовольно покачал головой, давая оценку остроте вопросов.
– Воинствующий бог справедливости. – С вызовом смотрю богине прямо в глаза. Задрали допрашивать…
– О как… – красиво заломила бровь Йавана и задумчиво добавила: – Только это и обнадеживает…
– Не простой у тебя путь, – согласился Павший и вновь неторопливо наполнил бокалы. Бог заметно заматерел за эти годы. Взгляд стал более тяжелым, из движений пропала юношеская резкость. – Не простой… Подталкивающий ко злу. Счастливые люди к справедливости не взывают…
Проплывающий в небесах летающий остров на секунду закрыл от нас искусственное солнце. Я покосился на него и пожал плечами.
– Это везде так. Врачам нужны больные, но они все же нас лечат, а не калечат. Полицейским – преступники. Мастерам – поломки, а котам – мыши… На нашу вечность несправедливости хватит…
– Ха! Это уж точно, без работы не останешься! – заржал было Ауле, но мгновенно стушевался под осуждающим взглядом Йаваны. Скривившись, он незаметно прихлопнул одну из порхающий вокруг жены бабочек и, тихонько подмигнув мне, виновато развел руками. – Пардон, забыл, мы же теперь боги темного пантеона. Почти антагонисты. Му-ха-ха!
Я невольно улыбнулся. Осторожно поковырявшись в огромном блюде по центру стола, без особой уверенности переложил себе на тарелку жареной печени рыбы-попугая и розеточку с белоснежной икрой белуги-альбиноса.
Аккуратно намазав икорку на тонкий ломтик хрустящего французского багета с желтым домашним маслом, я откусил бутерброд миллионеров. Прислушался к себе и пожал плечами – икра как икра. Соленая… на жареную корюшку похоже.
Повернувшись к Ауле, покачал головой:
– Почему антагонисты? У меня – пантеон равновесия. Ни разу не светлый.
– М-да… – словно застеснявшись, отвел глаза бог всех гномов. Покосившись на жену, он взглядом попросил помощи.
Йавана чуть виновато улыбнулась и накрыла мои огрубевшие от экзерсисов с оружием пальцы своей тонкой холеной ручкой. Татуированный на ее кисти тигр хищно оскалился, изумруды в перстнях предупреждающе заискрились.
– Понимаешь, Лаит… Тут такое дело…
– Что? – Я наморщил лоб и осторожно освободил свою ладонь. Девушка друга – это святое. Тем более жена. Нечего мне зазря кровь горячить…
– Нет у тебя больше пантеона… – Йавана развела руками, а изучающий игру света в бокале амброзии Павший согласно кивнул. – Асклепий на Землю подался. Там ему молятся со всей душой. Здоровье и жажда жизни и раньше бередили умы смертных, а уж теперь, когда реально можно вымолить жизнь умирающему ребенку или богатыми пожертвованиями накинуть себе годик-другой… Сам понимаешь. Асклепий теперь весь из себя важный, в совушках купается, силы немерено. Его Чертоги настолько круты, что достойны Высшего. Отдельный мир в миниатюре. Правда, при упоминании твоего имени почему-то испуганно дергается… Не просветишь? Ну потом так потом… В общем, остальные боги без главы пантеона разбежались кто куда. Каюсь, мы тоже кое-кого пригрели… Ты ведь не в обиде?
Я? Не в обиде… но хату спалю.
Незаметно смахнув в инвентарь усевшуюся на мое плечо бабочку (всегда полезно изучить компонент чужой активной защиты), я сжал губы в суровую нитку:
– Будете должны. И немало…
Ауле облегченно откинулся