своё время, волшебник, – подмигнул боуги и протянул одну из монет ему. А потом указал на небо. – Видишь вон ту красную звезду?
– Звезда Дракона? – хмыкнул Альен. – Крестьяне верят, что она загорается к несчастью.
– Ну, иногда в крестьянах больше здравого смысла, чем в признанных мудрецах, – загадочно сказал боуги. – Я ориентируюсь по ней. Сейчас луна войдёт в нужное положение, и мы сможем оплатить твоё плавание…
– Оплатить? – повторил Альен, вертя в пальцах монетку. Она была крупной, холодной и совершенно гладкой – никаких нарушений, свойственных иллюзиям.
– Конечно, – боуги прищурил левый глаз, размахнулся – и швырнул в море целую горсть золота. Со стороны Ривэна донёсся новый тоскливый вздох. – За всё положено платить, ты разве не знал?.. Милорд.
– Прекрати, – велел Альен – неожиданно жёстко, даже для себя; боуги, как ни странно, подчинился. Он дождался, пока золото с плеском скроется под водой, и кивнул Альену. Тот тоже бросил свою плату – и сразу почувствовал, как что-то изменилось.
Это не походило на привычную ему магию – но и на ритуалы Хаоса, к счастью, тоже. Внутри не было ни страха, ни тяги к разрушениям, ни нездорового возбуждения – только ровное, дрожащее напряжение. Такое же напряжение разлилось и вовне – по воде, гальке, воздуху словно пробежала невидимая волна, лёгкая и приятная. Заботливое касание древних и могущественных сил. Сил, полных приятия жизни, а не ненависти. Альен закрыл глаза: его словно уносила куда-то далёкая надрывная мелодия…
– Альен, – Бадвагур хрипло позвал его по имени. – Что это?
Лошади всхрапывали и с испуганным ржанием возвращались к холму. Ривэн, судя по тихим проклятиям, пытался их удержать.
– Они знают дорогу к гостинице, отпусти их! – махнув тонкой ручкой, Зелёная Шляпа снова повернулся к Альену: – Ну, смотри.
И он смотрел.
Вода неподалёку от берега вспенилась и забурлила. Сначала показалось что-то длинное и острое – небольшой штырь, который всё рос, протягиваясь к небесам… Мачта. Медленно, очень плавно, из тёмной воды выросли абсолютно сухие, надутые полотнища парусов, палуба, длинный узкий нос с резной фигурой русалки… Вода искристо стекала с бортов и кормы корабля, который шёл к берегу, бесшумно разрезая волны. Он был серебристо-белым, этот корабль – из какой-то невиданной древесины – и сиял в лунном свете, словно далёкий маяк. Линии его лёгкого тела были без преувеличения совершенны: крутобокие суда Минши, альсунгские ладьи, даже изящные кезоррианские корабли казались уродливыми, неуклюжими птенцами по сравнению с этим лебедем.
Палуба была пуста; Альен не заметил ни штурвала, ни гребцов с вёслами. Корабль подплыл совсем близко, почти толкнувшись днищем о сушу, и замер. Безмолвная музыка, разлитая в воздухе, не исчезла, но стала глуше.
Боуги упёр ручки в бока и, казалось, ждал чего-то ещё. Альен не знал, что сказать.
– Смотрите, смотрите! – громко зашептал Ривэн, подбегая наконец к берегу – что-то