>…сверкает луна как охотничий нож…
и я бегу, я бегу, я бегу, я бегу,
и я бегу, я бегу, я бегу, я бегу
абсолютно голый сквозь сказочную тайгу…
Саша Скул
"Белая горячка"
1
На балконе был тигр.
Интересно, как он там оказался?
Огромный, медно-рыжий, с чёрными, как смола, полосками, тигр пламенел на фоне заснеженных многоэтажек. На хищной морде поблёскивала серебряная пудра инея, а между оскаленных острых зубов заплетались клубы пара. И топорщились усы, тяжёлые, белые, словно алюминиевая проволока.
Шоно лежал и смотрел на тигра. Наблюдать с кровати балкон было очень удобно.
Тигр тоже его заметил. Зверь перебирал лапами и готовился прыгнуть.
Надо было прятаться – но Шоно знал, что не сможет. Болезнь, словно наледь, сковала тело. Он мог шевельнуться, мог подняться и даже сесть – но убежать уже был не способен.
Со стороны недуг почти незаметен.
Шоно такой же, как раньше – почти двухметровое тело с рельефными мышцами на груди и сильными икрами, смуглое монгольское лицо с обсидианово-чёрными глазами, раскосыми, словно сабли. Пряди колючих длинных волосы рассыпались по подушке, похожие на чёрных змей.
Только дыхание тяжёлое, словно в груди работает древний помповый насос. И на полыхающем лице выступают капельки пота.
Каждый вздох теперь давался с трудом, каждый глоток отдавался болью. Руки и ноги валялись бесполезной рухлядью, а в чугунном шаре головы шумел невидимый водопад. Звуки доносились глухо, как через вату, – а зрение наоборот, обострилось.
В кристально-ясном воздухе зимнего дня он видел тигра невероятно отчётливо, до последнего волоска.
Простуда. Не грипп, и до воспаления лёгких ещё не дошло. Но и того, что есть, достаточно, чтобы Шоно стал совершенно беспомощным.
Кровать жёсткая и квадратная, как ящик. Стены заклеены давно выцветшими до кремовой белизны обоями. В углу над окном они уже начинали отклеиваться. Казалось, что он внутри коробки из-под обуви.
За широким окном лоджии виден кусочек панорамы района – линия таких же, как этот, серых и блочных домов на другой стороне улицы перегородила горизонт.
Там, снаружи – минус двадцать по Цельсию. Небо кажется невероятно высоким, оно голубое, как речной лёд. Сейчас, скоро прыжок – и острый, как кинжал, холод ворвётся вместе с тигром в квартиру.
Шоно захрипел и поднялся на локтях. Теперь он видел железную ограду лоджии, два ведра, самокат и ещё какой-то неопознанный хлам. Даже по-эстонски аккуратная Тийна не смогла удержаться от того, чтобы превратить балкон в свалку больше не нужных вещей.
Тигр заметил движение. Он переступал лапами, и всматривался в комнату. Глаза зверя были жёлтые, как пустыня Сахара.
Шоно понял, что придётся защищаться. Как угодно, и пусть даже без шансов на победу.
Он сунул руку под подушку и достал кинжал – старинное оружие последнего шанса. На клинке поблёскивали золотые узоры. Кинжалу было не меньше двуста лет – но всё равно он казался надёжней и крепче, чем квартирка Тийны.
Руки и ноги действовали, словно старинные, но отлаженные механизмы – движения были верные, просто медленные и отдавались в суставах болью. Шоно окончательно сел, поджал ноги и выставил перед собой кинжал. Озябшие до бесчувственности пальцы держали, тем не менее, рукоятку как положено.
Он бросил короткий взгляд в дверной проём. Перед боем он всегда проверял диспозицию.
И понял, что бой будет сложнее, чем кажется.
В дверном проёме стоял ещё один зверь – огромная, снежно-белая волчица с очень спокойными голубыми глазами.
Волчица была прекрасна. Пышный воротник шерсти двигался вместе с дыханием, а роскошный хвост каждым движением задевал входную дверь.
Тесная, рассчитанная на человеческую семью квартирка была зверю явно не по размеру.
Шоно должен был её почуять. Но в нос словно залили тяжёлую ртуть, а уши накрыло шумом. Ему не хватило органов чувств, чтобы различить её раньше.
А ещё Шоно понял, что тигр с самого начала видел волчицу. И именно поэтому не напал раньше, пока беспомощный Шоно лежал под ледяной коркой дремоты.
Он успел бы понять и больше, но тут раздался звон и по плечам Шоно скользнуло морозным воздухом. Тигр прыгнул.
По ковру застучали осколки, и холод обрушился на полуобнажённого Шоно, словно невидимая, удушливо-тяжёлая лавина. Он закрылся одеялом, словно плащом, выставил руку с кинжалом – и успел увидеть тот самый момент, когда тигр сцепился с волчицей.
Видимо, тигр решил, что она опасней. Он влетел в комнату, окружённый тучей осколков, оттолкнулся от пола и попытался сбить волчицу своим весом – но белая ловко нырнула мимо него и выгнулась, чтобы впиться в хребет.
Осколки стекла стучали по старому половику.
Шоно смотрел на сцепившиеся звериные