НАБЛЮДАТЕЛЬ. Ричард Ортис

план.

      – И именно там к вам вернулись галлюцинации?

      – Всё началось по новой, когда я увидел Монику… Она была чертовски похожа на Санди: такой же тонкий голосок, голубые глаза, запах.

      Приняв решение вернуться в штаты, я нахожу и арендую на время уютный домик недалеко, буквально в семнадцати милях к востоку от центра города на «Ричмонд Хилл», открываю новый банковский счёт, и, заключив с Мейсоном выгодную для обоих сделку, выкупаю 57% акций одной из его американских парфюмерных компании SpringCity.

      Осознавал ли я до конца, что делаю? Думаю, что нет. Всё это время, от последнего звонка Фрэнку и до вступления в акционерное общество, я находился будто в глубоком и смутном сне, в котором бегу изо всех сил, но всё равно отстаю.

      – И как часто бывает со снами, в конце меня ждало чудовище.

      Сложнее всего было отказаться от привычного ритма, который не давал мне ни малейшего шанса вспомнить о прошлом. Человека, как правило, держит на одном месте ничто иное как воспоминания, а вместе с тем и надежда на то, что ожившие образы из прошлого однажды вернутся к нему и наполнят его истощенный разум. Это как сладкая приманка. Главное понять, попался ты или нет. Если ты в ловушке и не осознал это, тебе – конец.

      Оглядываясь назад, я частенько размышлял над лучшими версиями себя, разгуливая по центру Нью-Йорка и, проходя вдоль небоскрёбов, всё больше влюблялся в эти необыкновенные и в то же время безликие очерки мегаполиса. Вот что действительно для меня было важно, так это побыстрее втянуться в сегодня, стать свидетелем и участником его удивительной, не похожей на множество других жизней: архитектура, жёлтое такси, бесперебойные звуки кассовых аппаратов и, в конце концов, «американская мечта», о которой мне было известно лишь из фильмов и глянцевых журналов.

      – Это было чудесное время, – прервал рассказ доктор Хью.