Андрей Васильев

Останний день


Скачать книгу

      Глава первая

      – Ты не мудри – попросил меня Сивый задушевно. Я этот тон знал с детства, он всегда так говорил, перед тем как перейти к процедуре, называемой им «от души в душу». Проще говоря перед тем, как съездить кому-то по морде – И что значит «в прошлый раз от меня только проблемы были»? Создавать проблемы окружающим это твое кредо, мы к нему привыкли. Помнишь, как из-за тебя в одиннадцатом классе заводка с «николаевскими» пошла? Тебе хоть кто-то слово сказал?

      Верно, было такое. «Николаевскими» мы звали учеников соседней с нами гимназии имени Николаева, уж не знаю какого из них. Как-то не находили мы взаимопонимания, не складывался у нас позитивный, или хотя бы конструктивный диалог, а попытки любого общения всякий раз заканчивались хорошим таким мордобоем. А поскольку наши учебные заведения разделял лишь забор, то случались они часто, особенно в теплое время года.

      Хотя если честно, причина данной нелюбви друг к другу тайной не являлась, во всем, как и всегда, был виновен слабый пол. Нам не нравилось, что они пытаются клеить наших девчонок, их бесило ровно то же самое, но уже относительно собственных одноклассниц. Те, кстати, время от времени громко и демонстративно нас осуждали за эту дикость, но по факту то и дело специально провоцировали конфликты. Женщины есть женщины, им нравится, когда из-за них льется кровь и трещат ребра. Само собой в данные распри были вовлечены и ученики на класс-два помладше, потому пару раз небольшая драка перерастала если не в эпическую битву, то серьезное столкновение как минимум. Даже полиция приезжала, после происходил разбор полетов с вызовом родителей обеих сторон. Мамы ахали, отцы обещали устроить нам хорошую выволочку, довольно улыбаясь, с гордостью глядя на синяки с ссадинами, и, как видно, вспоминая свою молодость. Представители обеих сторон, те, кто имел глупость засветиться или попасться, давали слово что подобное больше не повторится, жали друг другу руки и недобро щурились, прекрасно зная, что это всего лишь военная хитрость. И неважно, что скоро мы закончим школу, на наше место сразу же придут новые бойцы, и эта война закончится только тогда, когда у одной из двух гимназий образовательную лицензию отберут.

      Что до Сивого – он вспомнил одно из самых жестких столкновений, которое действительно началось из-за меня. Вернее – из-за Юльки. Произошло оно незадолго до выпускного, в те прекрасные апрельские деньки, когда зима уже совсем отступила и солнышко особенно славно греет. И мы, и «николаевские» выползли между уроками на улицу, следом вышли и девчонки, которые, как это водится, праздновали приход весны по-своему, то есть сократив предметы одежды до допустимого школьного минимума и длины. Особенно блеснула на этот раз Юлька, ее юбку юбкой был не назвать даже, что и отметил лидер «николаевских», известный в наших кругах под кличкой «Гога». Он невероятно громко сообщил, что стати моей приятельницы, конечно, крупноваты и несовершенны, и лично он предпочитает более спортивных дам, но все же по причине весны и определенного безрыбья, можно прикрыть на это глаза, и таки разок вступить с ней в отношения особого рода.

      Я с Певцовой аккурат накануне здорово разругался, но увидев ее лицо и поняв, что слова «николаевского» на самом деле ее капитально задели, подхватился, перемахнул через забор, плюнув на то, что почти наверняка кто-то из педсостава увидит происходящее, и первым же ударом сломал Гоге челюсть. Второй нанести не успел, поскольку мне практически сразу здорово вдарили по печени, а после ноги сзади подсекли, собираясь как следует попинать.

      А еще через минуту подоспели мои одноклассники и парни из класса на год младше, готовящиеся в ближайшем будущем принять из наших рук знамя борьбы с соседями.

      Результат был таков – нас с Юлькой от греха отправили в Амстердам, где мы, при попустительстве моей наивной мамы, прекрасно провели время, отец немного побушевал, а после выплатил родителям Гоги неплохую компенсацию за то, чтобы дело не дошло до суда, ну, а директриса нашей гимназии, по слухам, после нашего выпуска на месяц в запой ушла.

      Сивому в той драке зуб вышибли, потому он в особо важные моменты, когда надо было на меня воздействовать, всякий раз это вспоминал.

      – Слушай, ну правда не могу – вздохнул я – Не даст мне никто еще один отпуск, понимаешь? Самый конец лета на дворе, у нас архив и так почти без сотрудников стоит. Из десяти человек на службу только четверо ходят, остальные заняты куда более важными вещами.

      – Ну да, у тебя же там один слабый пол работает, – хохотнул Сивый – Бархатный сезон, море, солнце, мускулистые красавцы. Понимаю!

      – Ничего ты не понимаешь. Море, солнце… Да сейчас! Говорю же тебе – конец лета, так что дача, овощи, фрукты, консервация, закрутки и так далее. У меня контингент пятьдесят плюс, какие мускулистые красавцы? Потому – извини. Вот в следующем году, в конце весны – начале лета не вопрос, поеду с радостью. А в этом никак.

      И я не врал, все на самом деле обстояло именно так. Причем на самом деле я-то с радостью рванул бы на коп с ребятами, чтобы отвлечься от той карусели, что безостановочно вертелась вокруг меня, но, увы и ах, возможности такой не имелось. Этому мешало все, что только можно – работа, обязательства, которые то уменьшались,