когда-то сядет на мотоцикл, она посмотрела бы на этого человека как на идиота и покрутила пальцем у виска. Но факт остается фактом. Девушка только что рухнула с железного коня плашмя на землю, разодрала локоть и сильно ударилась головой. Будто какая-то сила вытолкнула ее из-за спины спутника, она чувствовала ее рядом с собой. Последнее, что было в ее глазах, так это то, как Егор перелетает через руль своего кросса, его накрывает грудой металла и недавно наполированным ярко-зеленым пластиком. Остается только догадываться, как он.
В этот августовский прохладный вечер она лежит и глядит в небо широко раскрытыми глазами с привкусом металла во рту и понимает, что еще легко отделалась. Пошевелится невозможно. К земле ее пришпилило так резко, что при ударе головой, она сильно прикусила язык и прочувствовала движение каждого позвонка вдоль спины. Грудная клетка отдавала такой глухой болью, словно девушку с силой вдавливали в почву вновь и вновь. Она начинала терять сознание.
В расплывчатых образах зрителей ощущался снова его взгляд. Он так же, как и всегда наблюдал за ней издалека. Где-то сбоку раздался все тот же призрачный звук колокольчика, и она отключилась.
Часть 1
– Ну наконец-то! – воскликнула Кира, когда Лизкина физиономия показалась из-за открывающейся двери ее машины. Подруга плюхнулась на переднее пассажирское сиденье и демонстративно швырнула рюкзак на заднее.
– Sorry, крошка! Я не могла найти джинсы, – она сжала губы, в жесте извинения, – а еще топ, тот черный, который я заказала недавно с кружавчиками, помнишь? И еще боди, и еще…
– Куда тебе столько шмотья? – перебила Кира, в явном негодовании. Ждать подругу по полчаса возле дома ее несомненно бесило. Пунктуальности у Лизы было не занимать. Если Кира говорила ей, что будет через пол часа, можно было на то же время, и даже больше, спокойно опаздывать. Но это же Кирилина! Поэтому сегодня в пятницу, ровно в шесть вечера, она была возле нужного дома по улице Оборонной как штык.
– Как куда? Мы же пойдем гулять вечером! Конец мая, алле!
– Мы едем всего-то на выходные, – вздохнула девушка за рулем, а затем уточнила, – даже меньше, чем на двое суток, а у тебя вещей как на неделю. И смею напомнить, вместе с концом мая, за руки держась, идут конец семестра, начало финишной сессии и окончание института.
– Умеешь ты испортить настроение! – бросила Лизка, роясь в своей новой сумке, размером с кошелек.
– И ты там найти ничего не можешь? – Кира вытянула правую руку и на ощупь из-под сиденья достала коричневый стеганный баул, с которым гоняла в универ, – вот такие сумки надо носить. Кстати, вещи мои тоже вместились.
– Не удивительно! Жалко, что у этой безвкусицы не клетчатая расцветка, как у хозяйственной сумки.
– Зато формат А4 вмещается, и я не теряю постоянно чертежи как некоторые, – съязвила владелица авто и повернула ключ зажигания.
– Ой-ой… Ладно, один-один можем ехать.
Они тронулись. Автомобиль потихоньку выруливал из закоулков дворовых улиц, как Лизка наконец нашла то, что так давно искала.
– Помада? – обернулась Кира на подругу, – серьезно?
– Dior[1] между прочем! По скидосу взяла, – похвалилась довольная Лиза и открыла козырек от солнца напротив себя. Там располагалось зеркало. Откинув рукой назад свои рыжие, ближе к карамели волосы, она принялась разглядывать узкие черты лица. Ее карие глаза неотрывно глядели в зеркало на свои же пухлые губы, в предвкушении нового сочного персикового цвета, так идеально подходящего под цвет новой сумки.
– Твоя помада стоит столько, сколько мои ролики, – провела Кира сравнительный анализ. Пару дней назад она купила отличные роликовые коньки для free skate[2], чем была несказанно рада. И даже успела их опробовать в местном парке вечером, после занятий.
– У каждого свои интересы, – подвела черту Лизка и открыла колпачок долгожданной обновки. Работу штукатура маляра на своем лице она всегда выполняла с особым профессионализмом.
Девушки выехали на основной проспект города. Кира нажимала на педаль газа, и старенький Лансер стремительно набирал скорость. Впереди заморгал зеленый сигнал светофора, и машина могла бы спокойно пролететь на желтый, но Кира ускорять движение не стала. Уж очень ее привлекал тот открытый козырек и открытая заглушка для зеркала, в которое в это время пялилась Лизка, так старательно прокрашивая каждый уголок губ. Машина близилась к перекрестку, и водитель авто резко дала по тормозам.
– Кир, твою мать! – выругалась подруга, после того как несильно тюкнулась переносицей и размазала новую помаду по щекам и лбу.
Вторая захохотала.
– Не была б ты за рулем, – продолжала первая в гневе, – я б с тобой что-нибудь сделала!
– Не сомневаюсь! – не успокаивалась Кира, – ты сейчас так похожа на Джокера[3], а он-то у нас знатный злодей!
– Ха-ха! – Лизка не очень-то повеселилась над шуткой. Да