ми тисками сковывал руки-ноги, и заставил язык прилипнуть к небу. Сильнее сжав ухват, я покосилась на Шиша. Тот чуть нос свой, конопатый из-за печки высунул, и тут же юркнул обратно.
– У, трус! – чуть слышно прошептала я.
Кошка Матрешка, вздыбив угольно черную шерсть глаз не спускала с двери.
Впрочем, как и я.
– Открывай, ведьма!
В дверь ударилось что-то тяжелое и я испуганно пискнула.
Ох, дверь, моя дверюшка, выдержи, прошу тебя, родимая, выстой осаду. К слову сказать, уже третью за ту неделю, что я живу здесь. Местные что-то совсем страх потеряли. Видимо прознали, что новая ведьма в колдовстве ни в зуб ногой. Вот и решили от нее, то есть от меня, избавиться, покуда в силу не вошла и власть свою черную над деревней не взяла. А как от ведьмы избавится? Знамо дело, на костер ее, и сжечь, а белы косточки по ветру развеять. А мне, не больно хочется, чтобы меня жгли, удовольствие сие сомнительно. Вот и приходится осаду держать.
За неделю до этого…
Ранним майским утром, в шесть тридцать по местному времени, видавший виды поезд пыхтя и отдуваясь остановился возле платформы небольшого населенного пункта под весьма аппетитным названием…
– «Оладушки»! – зычно озвучил на весь вагон проводник, ловко вставая возле двери.
Я послушно поднялась с довольно жесткого и неудобного сидения и на затекших ногах поковыляла к двери вагона.
Проводник и немногочисленные пассажиры с интересом посмотрели на меня, успев в подробностях оценить мою одежду и огромный чемодан, плавно катившийся позади на колесиках. Хороший чемодан, красивый, а главное, что вместительный.
– Благодарю, – мило прощебетала я, когда проводник помог спустить сие произведение искусства на перрон.
Тот приподняв фуражку, ловко забрался обратно в вагон, и поезд тронулся дальше. Видимо кроме меня в «Оладушках» выходить не собирался. Осмотревшись по сторонам, и оценив местность: по правую сторону от платформы стелился сизый в это время суток лесочек. Надеясь, что мой путь лежит другой дорогой, посмотрела налево. Узкая тропинка вилась среди низкой травы в сторону видневшихся чуть в стороне домиков.
– Ясно, – кивнула я довольно. – Значит мне туда!
Поудобнее перехватив ручку чемодана, спустилась по бетонным ступеням платформы на утоптанную тропку и бодро отправилась в путь-дорогу.
Жаль, что нет такси, сейчас я бы не отказалась даже от самого захудалого жигуленка с дребезжавшими расшатанными подвесками.
В столь ранний час по дороге мне встретились лишь несколько женщин, разного возраста, но все как одна пышнотелые, румяные и смешливые. Те, что постарше, осуждающе качали головами, устремив взгляд на мой наряд, а те, что помоложе, наоборот, сверкали глазами. Еще бы! Платье от лучшего кутюрье столицы, самого модного цвета этого сезона. Цвета нежной зелени, на тонких бретелях, длинна чуть выше колена. На плечи наброшена легкая кофточка светло серого, почти кристального цвета… непрактично для деревни, но зато подходит к моим глазам.
Узкая тропинка постепенно расширилась и превратилась в довольно широкую дорогу, изрытую ямами разного калибра, от мелких, до крупных, в одной из таких лежала довольно похрюкивавшая свинья, нежась в теплой жиже.
Наконец добравшись до деревеньки, я свободно выдохнула. Все, на месте! Дальше мои ноги не желают спутать ни единого шага. Сейчас узнаю у местных, нет ли здесь гостиницы, размещусь, позавтракаю, приму душ, отдохну, а уж потом буду разбираться.
Но увы и ах, меня ждало глубокое разочарование. Во-первых, гостиниц в деревне нет. Можно, конечно, сторговать угол у какой-нибудь добросердечной бабушки, но все удобства, пардон в огороде, под кустиком. Во-вторых, сей населенных пункт назывался «Сметанкино», а до «Оладушек» мне нужно было свернуть с тропинки налево,
– Черт бы подрал эти «Сметанкины», да «Оладушки»! – в сердцах прошипела я, а местная продавщица в крошечном магазинчике, где я расспросы устраивала, как-то странно побледнела. Дедок, толкавшийся возле винных полок, тот и вовсе икнув, сполз по стеночке.
– Чур! Чур меня! – прошелестел он, мелко-мелко крестясь на потускнувшие купола небольшой церквушки, видневшейся из широкого окна.
Пожав плечами, и прикупив в дорогу бутылку минералки, пару пирожков, я отправилась обратно искать ту самую заветную развилку.
Прошатавшись из стороны в сторону добрых полтора часа, и окончательно выбившись из сил, я устало присела на большой камень и вытянула уставшие ноги.
– Пипец! – от души произнесла, разглядывая пыльные балетки.
Скинув с плеча объемную сумку-авоську из мягкой светлой кожи, достала бутылку минералки и открутив крышечку с наслаждением отпила чуть ли не половину. Нет, я бы выпила бы больше, чего тут пить-то, всего-то 0.5, но вовремя вспомнила, что до ближайшего туалета топать и топать. Закрутив крышечку и закинув бутылку обратно в недра сушки, извлекла пирожок.
– Доброго времени суток, красна девица!
Бодрый мужской голос раздавшийся