вой я выполняю обещание, данное когда-то самому себе, – обязательно написать про свою маму, которая была и остается самым главным и любимым человеком в моей жизни…
Роман Абрамович
В 90-х годах я довольно часто выступал на Кавказских Минеральных Водах. Однажды, после концерта в Кисловодской филармонии, ко мне подошёл какой-то человек и подарил мне разных кукол, сделанных из пластической массы. Довольно симпатичные куклы. Я сначала не хотел их брать, зачем мне куклы, да и тащить их в Москву не было охоты.
Мужчина сказал, что даёт их мне для того, чтобы я их дарил кому-нибудь в Москве. Не важно кому, главное, чтобы об этих куклах кто-нибудь узнал. В общем, такой пиар-ход.
По-моему, это и был Абрамович. Очень скоро он стал торговать этими куклами в Москве. А его родственник делал их в Кисловодске.
Кукол я кому-то подарил. Таким образом, в многомиллионном состоянии Абрамовича есть и маленькая моя доля.
В связи с этим вспоминаю, как в советское время в газетах писали, что на долю каждого советского гражданина приходится столько-то тонн чугуна, стали, золота и так далее.
Какой-то автор прислал в «Клуб 12 стульев» «Литературной газеты» письмо, в котором просил выдать причитающиеся ему килограммы чугуна, стали, угля, пшеницы и золота.
Шарль Азнавур
Однажды сидели мы в кафе ЦДЛ с Петросяном и Шейном. По проходу, приближаясь к нам, шла компания: Спиваков с женой, ещё кто-то и человек, слегка похожий на Шарля Азнавура.
Я говорю Петросяну и Валере Шейну:
– Хотите, я вам покажу самого знаменитого в мире армянина?
Шейн подумал, что я говорю о Петросяне, и сказал:
– Не преувеличивай, в мире есть и познаменитее.
– Да я об Азнавуре говорю, вон он идёт.
Они оба посмотрели на человека, похожего на Азнавура, и сказали:
– Ничего общего.
Мы продолжали обедать.
Минут через двадцать я пошёл в туалет. Выхожу из туалета и вижу того самого человека. Он пытается войти в женский туалет. Я понимаю, что он иностранец, которому буква «Ж» не знакома, и на плохом английском объясняю, что ему в другую дверь, где написана буква «М».
Он говорит по-английски спасибо и проходит мимо меня. И тут я говорю:
– Азнавур?
Он говорит:
– Yes.
Я ничего лучше не нашёл, как закричать:
– Very good!
Мы пожали друг другу руки. Он скрылся в туалете.
Я возвращаюсь к своему столу и говорю:
– Это самый настоящий Азнавур.
Оказалось, что в тот день в ЦДЛ в Дубовом зале праздновали день рождения Владимира Спивакова, и среди его гостей был Шарль Азнавур.
Аркадий Арканов
В 1966 году состоялся первый фестиваль студенческих театров СССР. Председателем жюри был Аркадий Райкин. Кроме композиторов, артистов и комсомольских работников, в жюри были два писателя: Аркадий Арканов и Григорий Горин. Они уже прославились своими капустниками в ЦДРИ. Кроме того, именно в 1966 году вышла знаменитая, лучшая по тому времени книга «Четверо под одной обложкой» в соавторстве с Ф. Камовым и Э. Успенским. Книга эта была новым словом в юморе после долгих лет «положительной» сатиры.
Для меня два этих писателя, Арканов и Горин, были какими-то существами высшего порядка. И вот они сидели в жюри и судили спектакль нашего МАИ «Снежный ком». В самодеятельности вовсю играли их миниатюры, и «Рояль в кустах», и многое другое. По всем институтам исполняли «Ревматизм», правда, Арканова и Левенбука.
Этот «Ревматизм» они написали в 1954 году, в подъезде на подоконнике, когда шли к кому-то на день рождения. Взяли брошюру «Профилактика ревматизма у детей» и заменили детей на бухгалтеров. Миниатюра дожила до 90-х годов.
В 1969 году я встретил Арканова в стекольной мастерской на Каляевской. Он нёс какое-то стекло в сторону своего дома на Чехова, и я шёл за ним только потому, что очень хотелось посмотреть на знаменитого писателя. Конечно, это была не та популярность, какая есть сейчас у людей, раскрученных телевидением. Однако мы, те, кто занимался тогда юмором, все Арканова знали. А книжку их «Четверо под одной обложкой» я знал чуть ли не наизусть.
На сцене я его увидел в МАИ. Был вечер юмора, где всех просто укатал Сичкин, который изображал целый концерт, но и Арканов там имел большой успех. Читал он очень хорошо. Не спеша, красивым голосом и всё правильно интонируя. Впоследствии, когда мы уже вместе ездили на гастроли, Хайт сказал:
– Аркан замечательно читает, попробовал бы ты эту фигню почитать со сцены, тут же бы провалился.
В 70-х годах я его встречал в «Литературке», но даже приблизиться стеснялся.
Он меня поддержал на первом моем концерте с «Клубом» в Зеленограде. «Старик» Арканов нас заметил. Дальше мы стали ездить в разные города и, естественно, постепенно сблизились.
Я человек