Штурман. ДГ

йствие, что задает курс будущему, нечто, что дает нам возможность получить логическое завершение в итоге нашего пути, в не зависимости от его масштаба. Но как понять, что настал тот самый конец, финал? Мгновенье, после которого стихнет шум, уйдет суета и, если повезет, безмятежный покой озарит душу?

      Если для каждого наступает свой час, не лучше ли знать о его приближении? Не было бы справедливо, да и в конце концов удобно? Как много мы могли бы сделать, как много мы могли бы обдумать, а быть может и исправить. Мой последний день не дал мне подсказок, я не чувствовал в то утро запаха смерти или неожиданную красочность мира, окружавшего меня, но тем не менее, поспешно возвращался к началу.

      В этом мире нас встречает лицо матери, а провожает голос отца, призывающего нас возвыситься. Что ж, не в моем случае. Моим приветствием в новую жизнь стал никто иной, как мой папа. Тысячи раз, я слушал трогательную историю нашей первой встречи, но, возможно, впервые, я ее так отчетливо видел, словно смог найти самые старые воспоминания из далеких уголков своей памяти. Появившись на свет, меня завернули в мягкое покрывало и отдали медсестре. На пути к палате, нас перехватил отец. Как отчаявшийся, он перегородил дорогу и протянул руки. Бедная женщина так растерялась, что не сразу поняла, чего безумец хочет.

      – Можно мне моего сына поддержать? – от волнения он весь вспотел.

      Миг, когда меня протянули в отцовские объятия, стал началом, моим началом. Меня словно вечность несли эти жалкие полтора метра, но когда я наконец оказался в его руках, все словно стало на свои места.

      – Привет, сын. – он поцеловал меня в лоб и прослезился. Это навсегда останется моим лучшим воспоминанием. Потом я, конечно же, познакомился с мамой. В пять лет родители приняли решение, отдать меня в детский сад.

      – Страшно только в начале, стоит тебе завести одного друга, как все твои тревоги исчезнут. – папа пожал мне руку и оставил на попечение моей первой воспитательницы.

      Первые недели были невыносимыми, я устраивал скандалы, истерики, я умолял не оставлять меня, но папа снова и снова повторял, что я должен вести себя, как мужчина и учиться самостоятельности. Так я и жил, пока однажды, не наступил день, когда моим мучениям пришел конец. В нашу группу привели нового пацана, звали его Миша. Мы быстро нашли общий язык, наши интересы во многом сходились и уже через неделю, мы скрепили нашу дружбу рукопожатием с кровью, за что в дальнейшем сильно получили от родителей и воспитателей.

      – И где вы взяли нож, малолетние преступники? – верещала Тамара Вячеславовна, не зная, как именно будет объяснять наши перемотанные ладони предкам в конце дня.

      – У поварих! – в один голос ответили мы. Видели бы вы ее лицо! С какой молниеносной скоростью она побежала в столовую!