й раз помогает грибникам и охотникам, вот только разбегаются они от него, как от чумного, даже спасибо сказать не могут, не то, чтобы вернуться с подарками и отблагодарить как следует. Он же им жизни спасает, как-никак, глядишь, и померли бы в лесу…
А этот – Максим – ну, таких еще поискать! Руки точно у хирурга, внешность – как у парней из глянцевых журналов его дочери, какой из него турист? Тем более в одиночку! Он там и суток не протянет. Дело было нечисто, но в подробности Петрович не вдавался. У него своих проблем по горло – и думать об этом странном парне забыл.
Вспомнил только теперь, в апреле.
Любителей подледной ловли снова унесло на отколовшейся льдине. Базу МЧС расформировали еще в прошлом году, остался лишь фельдшерский пункт на все село и небольшая «пожарка». Петрович гордо заявил, что сам с этим разберется, как и прошлой весной, как и позапрошлой, и еще много-много раз до этого. Рано или поздно льдина окажется в узком «горлышке» реки у дома Тима, оставалось лишь надеяться, что бурные весенние воды не расколют ее до того, и все останутся живы.
Так и случилось. Тим сообщил, что помог выбраться двоим рыбакам, обсыхают у него дома и нужно их вывести. Петрович сразу же сорвался, благо снег с дорог уже почти сошел. В лесу, конечно, было еще холодно и сыро, но тропинка проступала вполне отчетливо. Солнце припекало, птицы радовались весне во все горло, кое-где пробивались подснежники, и председатель с удовольствием прошелся по лесу, утопая в своих резиновых сапогах в мягкой разбухшей земле.
Еще на подходе он услышал голоса и смех, совершенно непривычные для этого места, уловил запах бани и печеного картофеля. Эх, жаль водочки не взял! Хотя, о чем это он? У Тимофея он никогда не задерживался надолго, то ли дело с его отцом! Он тогда частенько приходил помогать дом строить, было весело и как-то спокойно здесь, можно было поговорить обо всем, посоветоваться. Не хватало ему и друга, и того беззаботного времени…
Под широким крыльцом дома что-то происходило. Двое мужчин в тулупах и шапках ушанках наперебой спорили, отпихивали друг друга руками, пытались пролезть в зазор между разобранных досок лестницы. Тим стоял сразу за ними, заглядывая через их головы в темноту. А рыбаки, кажется, его совсем не боялись, все были поглощены каким-то очень важным делом.
– Да там, правее! Вон же, скребется! – кричал сгорбленный старичок с отмороженным фиолетовым носом.
– Надо с другой стороны постучать, она и выскочит! – басил тот, что чуть моложе.
– И руками не трогай! – наставлял Тимофей из-за их спин.
– Вы чего это? – удивленно почесал затылок Петрович, когда подошел ближе.
Тим протянул ему руку для приветствия.
– Да крысу ловим, – нехотя пробурчал в ответ.
В этот момент из-под крыльца показалась голова того самого парня, которого он полгода назад увозил отсюда.
Весь в грязи и с паутиной в волосах, но с довольной улыбкой на лице, он продемонстрировал рыбакам маленькую серую тушку.
– Господи, да говорю же, не трогай руками! – голос великана заклокотал от негодования.
Мелкая крыска в руке Максима истерично дергалась и пищала. Он прижал ее к груди.
– У них сейчас самый сезон, – со знанием дела прокомментировал старик. – Миграция, брачные игры, все дела!
– Ну все, выпусти ее где-нибудь за сараем! – Тим нетерпеливо топтался на месте.
– Кто бы подумал, что ты так боишься мышей, – Макс состроил кислую гримасу.
– Это не мышь! Это крыса! Опасный вредитель! А знаешь, как больно они кусаются? – великан отступил за спину Петровича, пропуская Максима с крысой к сараю.
– Знаю, у меня была такая в детстве…
– Чего?
– Белая крыса, говорю, жила у меня.
Петрович усмехнулся, они с Тимофеем переглянулись, рыбаки пожали плечами.
– Крыса? Как домашний зверек? – с сомнением переспросил великан. Мужчины закивали, мол, бывает и такое.
Максим вытер руки о свою толстовку, улыбнулся Петровичу.
– Чаю хотите? – не дожидаясь ответа, направился обратно к дому, с легкостью перепрыгнул через разобранные ступеньки.
– Постой! – окликнул его Тимофей. – Ты же пошутил насчет крысы, да?
Что-то явно было не так. Петрович даже нахмурился, пытаясь уловить какую-то совершенно новую для него волну.
Рыбаки не жались друг к другу в страхе, а спокойно разговаривали с великаном, как будто и вовсе не замечая его габаритов и постоянно опущенного на лицо капюшона. А он разговаривал с ними без смущения и неловких молчаливых пауз, как это с ним обычно бывало. Кажется, ему вообще было наплевать, какое впечатление он на них производит.
Все вместе они вернулись в дом, где на огромном столе стояли чашки с чаем, банка со смородиновым вареньем и горсть оладушек на тарелке.
– Да нет же! Я серьезно, – настаивал Максим, наливая кипяток в кружку для Петровича. –