вспомнить, кто сделал первый шаг к конфликту. Обе эти страны граничили с Истерским лесом, который считался ничейной территорией. И в один далеко не прекрасный день и Кампанела, и Лавандина захотели присоединить этот лес каждая к себе. Здесь их интересы и столкнулись.
Лес был важным в торговом отношении объектом. Он открывал выход к морю Элх, воды которого славились спокойным характером в течение круглого года и отсутствием в своих глубинах монстров и чудовищ. А это означало спокойное, безопасное и, как следствие, прибыльное судоходство. Море Элх открывало прекрасные возможности для торговли с тремя богатейшими странами на континенте, что сулило не просто большие деньги, а огромные.
И к началу моего повествования Истерский лес все еще оставался лакомым кусочком, так и не доставшимся никому.
Глава 1
– Ты – темный. И ты умрешь. Потому что все темные умирают, – звучал в его ушах неприятный хриплый голос с каркающими нотками, как будто прокуренный. Он был въедливым, настойчивым, не слушать его было невозможно.
– Нет! Ты ошибаешься! Я не темный и никогда им не буду! Ты лжешь! Ты нарочно пытаешься меня обмануть!
– Ты сам пытаешься себя обмануть. Все вокруг тебя говорит о том, что ты темный. Ты бы пригляделся повнимательнее. Неужели до сих пор не заметил?
– Что? О чем ты? Меня окружают исключительно достойные эльфы!
– Тебе так кажется. Я предоставлю тебе простые и неоспоримые доказательства. Но не сейчас, потому что мое время уходит. Уже рассвело. Увидимся следующей ночью. Ну, да ты знаешь…
Голос смолк, и Эруаль в ужасе проснулся. Его слегка лихорадило, но он быстро успокоился. Этот сон был не первым его кошмаром и далеко не последним. Где-то с месяц назад Эруаль стал слышать во сне этот странный голос. Он всю ночь напролет был вынужден разговаривать с ним. А голос угрожал… Каждую ночь он внушал Эруалю, что тот – темный эльф, что он есть порождение Зла, и что пока темные силы в нем дремлют, но скоро природа возьмет свое, и тогда он будет причинять лишь боль и страдание тем, кого раньше любил. Голос запугивал его и подталкивал к самоубийству. Эруаль боялся засыпать, ему были невыносимы звуки этого голоса, он хотел бы не слушать его, но не мог: страшные слова назойливо лезли в уши и въедались под корку сознания, лишая покоя. Он ложился в постель глубоко за полночь, лишь бы сократить время для общения со своим мучителем, и все равно каждое утро просыпался в холодном поту. Голос методично сводил его с ума.
Кинув беспокойный взгляд на цветочные часы, на которых каждый распустившийся цветок служил обозначением часа, Эруаль определил, что сейчас шесть утра. И так всегда! Больше четырех часов ему давно уже не удавалось поспать. Да сны и не приносили облегчения. Каждое новое утро он вставал еще более усталым, чем ложился.
Эруаль поднялся с постели. Он принадлежал к династии Алых цветков, не первое столетие правившей Лавандиной, и был младшим сыном короля Элебрута. Их дворец по праву считался самым красивым среди всех резиденций правителей эльфийских стран. Он был построен из волшебного хрусталя, что делало его прозрачным и хрупким на вид, но очень крепким внутри. На солнце стены быстро меняли цвета, отчего казалось, что на землю упал кусочек радуги, а в дождливую погоду, когда отражали безрадостную серость свинцового неба, превращали дворец в помутневший осколок стекла.
Комната Эруаля была отделана в серебристо-серых тонах. Он любил этот цвет, спокойный, излучающий мягкое сияние, холодный. Стены, пол, потолок – все было серебристо-серым. Кровать под балдахином, шкаф, пара уютных кресел и круглый низкий столик – белыми. Гобелены на стенах и ковер на полу также сочетали в себе все оттенки белого и серого цветов.
Чувствуя, как ноги утопают в ласковом ворсистом ковре, Эруаль подошел к зеркалу и подавил тяжелый вздох. Он выглядел ужасно. Его стройная красивая фигура подверглась за этот месяц безжалостной диете, продиктованной душевными мучениями хозяина. Выпирающие ребра, до костлявости худые руки и ноги, почти прозрачные пальцы – все это можно было спрятать от окружающих под дорогой материей костюмов. Но лицо… Лицо было не спрятать. Скулы слишком резко очертились, под огромными темно-синими глазами пролегли глубокие тени, на лбу появилась упрямая складка, нос заострился, а тонкие губы почти не видны на этой бледной в синеву физиономии.
Эльфы от природы красивы. Эльфы просто не могут быть такими!
Единственное, что осталось от прежнего Эруаля, это его прекрасные волосы. Прямые, длинные, гладкие, с редким пепельно-белым оттенком, они ровными прядями лежали на плечах, в былое время подчеркивая холодную, глянцевую красоту этого эльфа, а сейчас – только усугубляя его изможденный вид.
"Как хорошо, что у моего наставника какие-то очень важные дела, и он совсем не уделяет мне времени! – невольно подумалось Эруалю. – Если бы он только видел, в каком я состоянии! Оправданий было бы не избежать. А я не хочу, чтобы Витек знал о моих снах. Беспокоить его из-за таких пустяков – признак слабости. Я сам справлюсь с Голосом. Я найду силы убить его в себе – и все прекратится".
Эруаль был далеко не так уверен, как казалось, в обещаниях,