облизал островок не растворившегося сахара. После тут же вынув, отправил изящную ложку, сквозь овальное горло кружки – на дно. Вращая ею по часовой стрелке, он продолжил свой разговор.
Андре: – Немного лицемерий, скажем так профессиональная необходимость в нашей работе. Если тебе не нравится клиент, выдохни и отвечай только улыбками и похвалой, но, чтобы у них и тени сомнения не было в твоей искренности. Ты же опытный работник Уинстон, что с тобой?!–слегка повысив свой голос, он высказал очередное недовольство. Этот невысокий мужчина за тридцать, еще чуточку не дошедшего до сорока, направил свое пышное тело в сторону света, пряча, таким образом, все лишнее, что он не хотел показывать другим. Сколько раз он задерживался на разных диетах, но в итоге он вечно проигрывал борьбу против этой тонкой полоске сахарозы, которую он сейчас размешивал в стакане, пытаясь окончательно избавиться от нее. Она мозолила ему глаза, демонстрируя слабость такого образованного руководителя целого департамента по страховой поддержке.
Но вспышка ярости продлилась недолго. Мысленно подавив в себе злость, Андре никогда не забывал где он, и даже на секунду не терял самообладание, единственное, что было заметно, это его тон, который стал чуть выше во время очередного нравоучения своему горе сотруднику Уинстону, то есть мне. Вспоминая о миссис Дарлок, он поднес к губам чашку и сделал еще один глоток.
Тем временем, я сидел на своем рабочем месте, прямо позади начальника. Закрыв глаза и схватившись за голову, я пытался собраться с мыслями, одновременно чувствуя, как вязкая тьма в груди начала сжиматься. Меня бросало в жар, и лицо начало краснеть из-за начинающейся паники. Сняв тяжелый пиджак, и положив свои очки на кипу документов, я кратко осмотрелся по сторонам, но сразу же заметил все тот же утомленный взгляд Андре, он смотрел на меня, и попивая свой чай, все еще не оставлял надежду понять что происходит в моей голове. А я тем временем убиваясь от безысходности, понимал что без каких либо объяснении он от меня не отстанет, и запинаясь, с огромными паузами, с трудом пытался сформулировать что-нибудь дельное. Тяжело дыша, голос кажется, охрип и излагаемые слова длинными полосами, царапая, проходили через всю гортань. Я весь взмок от знакомой боли, которая в свое время, распускалась мягкой дрожью по моему телу, она всегда появлялось вместе с нарастающей тревогой.
Уинстон: – Вы меня уволите? После такой выходки я, наверное, не смогу здесь остаться. Но…обещаю, босс, таково больше не повторится, вы же знаете, что я раньше себя так не вёл…Мы же давно работаем, Андре. Вы знаете, мой характер….
Глубоко раскинув ноги под столом, и приспустившись вниз, с выдохом воздуха в атмосферу, я до сих пор не мог вспомнить, сегодняшнюю словесную баталию с некой Миссис Дарлок. Невысокая, под стать Андре, она вся была окутана золотыми изделиями, которые подавались вместе с основными украшениями её образа, дорогими камушками, которые сверкали как огненный закат – то тут, то там, по всей длине ее шикарного платья.
Андре: – В голове не укладывается. Почему ты так поступил? – обернувшись, он выпрямился и втянул живот.
Уинстон: – Я сам не могу вспомнить, сэр. –И это было чистой правдой, я не знаю, из-за чего полчаса буйствовал вокруг этой престарелой особы.
Сегодня, после полудня, Миссис Дарлок впервые прилетев из своего богом забытого города, медленным и утонченными цоканьем своих каблуков, кстати, которые я сразу же почувствовал из коридора привлекла моё внимание. Остановившись за дверью, через несколько доли секунд, она бесшумно придавила дверную рукоять и гордо зашла в наш невзрачный офис. И в то самое мгновение, как только мы встретились с ней взглядом, в мою артерию будто вкололи стопку адреналина, и тут же жгучая кровь пронеслась электризующим током по всему моему телу. Я даже не помню, что я наделал, последнее что я с трудом вспоминал, это как я, ринувшись в её сторону, схватил её за шею, попутно оскорбляя её отборной бранью, сжав кулаки возле её горла, пытался её убить, уничтожить и только эти мысли последнее что сохранились в моей безумной башке. Откуда взялась эта злость? Очевидно, что с этим может быть связана моя темная сторона, о котором никто не был в курсе, но про неё лучше никому не знать, стоит промолчать и списать мое поведение на излишний стресс из-за работы. Ведь это было моей тайной, появляющийся сгусток, и тягучая боль громом, бьющий по моим мышцам, сердцу и стучащий кувалдой по моей голове. Это излишне подавляющее ощущение появляющиеся во время депрессии, про неё мой психолог, говорил, что это следствие деформированного воображение, лишь особый вид психосемантики превратившая всю мою жизнь в бесконечную агонию. Конечно же, признаться о его существование на работе, тем более, в данное время – нельзя.
Протыкая монитор взглядом, в мыслях я уже битый час пересматривал тот самый отрезок сегодняшнего дня. Но ничего…Я в первые видел эту женщину, и что на счет её наследственного спора, так мне было на это все равно. Ведь каждое второе дело у меня на столе, связно именно с делением имущества.
Пройдя еще полутора часа, медленно, с отчуждением от всего, я понял, что перебирать все это по памяти – безнадежно, и оставалось, лишь сидеть на своем месте, склониться и ждать решение от своего шефа. Уловив мой краткий взгляд