язык этого бесценного своего труда.
Я называл его «Поэт с Есенинскими глазами». У него были потрясающе чистые глаза, а глаза, как известно, – зеркало души.
Шамиль Варисов сам писал прекрасные стихи на аварском и русском языках, он был интеллигентным человеком и большим интеллектуалом – блестящим знатоком поэтов и поэзии. Была у нас в парке на заре нашей молодости прекрасная чайхана. В этой чайхане встречались творческие люди и читали стихи, спорили, мирились, ругались. Мы с Шамилем были его завсегдатаями. Никогда не забуду, как он прочитал там переводы стихов великого Махмуда из Кахабросо на русском языке. После Эффенди Капиева такого точного перевода не помню. Таким был Шамиль Варисов, чем-то напоминающий молодого Есенина и молодого Капиева.
Именно он должен был переводить поэму Брика «Шамиль». До сих пор удивляюсь, как он догадался о необходимости этой великой поэмы для его его народа раньше всех.
Ведь мы все любили эту поэму, и перевел ее все-таки замечательный Шамиль Варисов, думаю, что лучше никто бы не перевел.
Он сохранил стиль, манеру, ритмику, поэтичность, точность поэмы и сделал ее достоянием аварской поэзии. Вряд ли найдется другой перевод, сделанный с такой любовью, с таким пониманием, как это сделал Шамиль Варисов.
Я счастлив, что имею возможность сказать слова искренней любви своей к Шамилю Варисову и поэме Бориса Брика «Шамиль»
Шамиль Варисов стал мюридом великого имама, мюридом настоящей поэзии, мюридом поэмы «Шамиль».
Это к нему, переводчику поэмы Б. Брика «Шамиль» Шамилю Варисову, кажется, обращены бессмертные строки Расула Гамзатова с эпиграфом из Пушкина: «Смирись, Кавказ, идет Ермолов»:
Нет, не смирялись и не гнули спины
И в те года, и через сотню лет
Ни горские сыны, ни их вершины
При виде генеральских эполет.
Ни хитроумье бранное, ни сила
Здесь ни при чем. Я утверждать берусь:
Не Русь Ермолова нас покорила,
Кавказ пленила Пушкинская Русь.
Поэма Б. Брика «Шамиль» написана в традициях Пушкинской Руси, поэтому она бессмертна.
Пролог
Отцу моему и моей матери с любовью посвящаю.
Сабли блещут сквозь туманы,
Дым смешался с порохом, —
Это бьются в Дагестане
С белым падишахом.
Содрогается вокруг
Вся земля от гула,
И достиг зловещий звук
До ушей Стамбула.
Захватил седой Стамбул
Свой клинок дамасский
И поспешно заглянул
За хребет Кавказский.
Видит старый, что близка
Гибель тариката,
Что измучены войска
Младшего собрата.
И решил прибегнуть он
К низкому обману
И, притворно огорчён,
Молвил Дагестану:
«Долго ль будешь нелюдим,
Волей утешаться,
Покровительством моим
Брезгать