в гости к человечку из подобной тусовки, и одеваться стоило соответствующе. Ну не приходить же в толстовке или шерстяной тунике.
Ей даже нравился такой маскарад, тем более, что Сашка со Славой наряжались не хуже. Надо ведь было поддерживать образ, чтобы «донор» не думал, что истекает кровью ради кучки цивилов.
В обычной жизни Слава носил простые светлые рубашки и слегка расклешенные джинсы в память о семидесятых, когда он был самым стильным вожатым на весь пионерлагерь. Да еще и дерзким настолько, что отрастил кудри как у Ленского. Правда, черными они казались, пока рядом не вставал Сашка – и сразу становилось видно, что Славик просто шатен. А у Сашки были почти по-азиатски черные и прямые волосы и карие глаза, так что в готичном прикиде он напоминал ожившую аниме-фигурку. Когда парни представлялись братьями, Сашку принимали за младшего, хотя он уже разменял тринадцатый десяток. Правда, даже столь долгой жизни не удалось полностью вытравить из него школяра – вернее, гимназиста старшего класса – и, умея носить вполне дорогие костюмы, он предпочитал джинсы с кедами.
Но не сегодня.
Едва Саша открыл дверь, Аня увидела, что на этот вечер он выбрал кое-что из своего старого гардероба – английский костюм пятидесятых годов из черной шерсти, подкрепленный со временем черными же кожаными вставками. Одежда такого типа, явно старая, явно из другой эпохи и при этом сидящая на этом худеньком пареньке идеально по размеру, производила нужное впечатление – мозг путался в показаниях и посылал единственный сигнал: «Тут что-то жуткое». Вдобавок на лацкане пиджака красовалась булавка со стеклянным, крохотным, но очень реалистично выполненным алым сердечком.
С явным удовольствием окинув Аню взглядом, Саша поцеловал ей руку. Аня сделала книксен и уже затем последовали обнимашки. Обнимать Сашу было интересно – из-за костлявости и худобы казалось, что обнимаешь подростка.
– Привет, Сашка. Уже выходим?
– Здравствуй, Аннушка. Пардон, но слегка задерживаемся. Дадим Славушке еще пять минут.
– Что, прихорашивается? – хихикнула Аня, но тут Саша приложил палец к губам.
– Да если бы… То есть, кажется, уже закончил… Короче, у нас тут кратковременная перестроечная истерика. Надо просто переждать.
– Опять?
Саша только развел руками.
Оба подошли к двери в ванную в конце коридора, и Саша аккуратно постучал.
– Да?
– Слава, наша Аннушка пришла.
– Сейчас.
Слава отвечал через паузы, словно был целиком поглощен каким-то процессом или думой.
Тоже немного выждав, Аня склонилась к двери, побарабанила короткими, выкрашенными в бордо ноготками, из которых две штуки уже были выкрашены повторно поверх отпечатка ткани.
– Слава, привет.
– Привет, Ань.
Снова настала тишина. Только едва слышно журчала оставленная без внимания струйка воды из крана над раковиной.
«Перестроечная