на контакт.
– Кто на этот раз? – нарушил молчание пан Генко Велич. Его голос был под стать внешности и в такой обстановке звучал чужеродно. К тому же бывший дружинник, в отличие от многих не испытывал трепета перед главой тайной службы. Однако ответ Пламена Младова заставил его помрачнеть и опустить глаза.
– Никола Варбов. – боярин выплюнул имя, а затем продолжил всё тем же тихим спокойным голосом. – Воевода королевства покинул Оплот сегодня после заката вместе со свитой. Его жена уже давно тяжело больна. Мои сведения это подтверждают. Он испросил у королевы разрешения вернуться домой, чтобы скрасить последние дни супруги. – Пламен Младов сделал долгую паузу, и немного повысив голос, что было для него большим проявлением эмоций, закончил. – Сердобольность молодых женщин.
Генко Велич озвучил вопрос, возникший и у Росена:
– Тогда почему речь идёт о предательстве?
Вместо ответа Младов достал из ящика стола небольшой клочок бумаги. Перед тем, как прочесть его, пояснил:
– Голубь прилетел несколько часов назад. Могу только гадать, чем руководствовался Варбов, прежде чем его отослать, но что-то мне подсказывает, что, когда он почувствовал себя в безопасности, ему очень захотелось показать мне, что он меня переиграл. – После этих слов хозяин кабинета озвучил послание, – Друг мой, Пламен. Хочу уведомить тебя, что считаю себя обманутым. Старик Иван ложью и посулами заставил нас признать права его дочери на престол. Ничем, кроме помутнения разума я не могу объяснить то, что дал на это согласие. Благодарение Инвириту, уже первые её деяния открыли мне глаза. Изгнав из Оплота своего дядю Крума, долгие годы честно служившего делам государства, Завида Эрниз показала миру своё истинное лицо, чем вызвала справедливое негодование шляхты, вставшей на защиту его попранных прав. Считаю долгом каждого честного человека помочь Круму Эрнизу в деле восстановления справедливости.
Боярин Младов замолчал. Тогда подал голос Василий Енев. Вкрадчивым тоном он сообщил:
– Вот к чему приводят недомеры. Я говорил, что не стоит изгонять негодяя. Против таких как он есть только несколько надёжных средств, к примеру, петля и плаха. Но кто меня слушал…
– Вас вообще никто не спрашивал, – перебил его резкий голос, Росен не понял, кому он принадлежит – вам лишь бы казнить да пытать!
– Казнить родного дядю? Пролить родную кровь? Об этом даже думать нельзя, Василий, – это выразил несогласие с хозяином подземелий Благой Петов, самый старый из подчинённых Пламена Младова.
– Зато сейчас все те, кто поднял головы сидели бы ниже травы, опасаясь, голос подать. – Не унимался Василий Енев.
Люди уже начали открывать рты, чтобы возразить или поддержать. Все, кроме Росена, твёрдо решившего держать собственное мнение при себе, и пана Генко Велича, сидевшего с лицом мрачнее тучи. Это легко объяснялось. В своё время именно