переулках Смрадного Угла главным был Бартош Младший. Нет, он не был боярином этих мест, просто обладал сильнейшей шайкой, потому и мог диктовать свою волю другим. «А чем, собственно, это отличается от боярства?» – спросил сам себя Милош. Ответа найти не сумел.
Время шло, но ни кареты, ни конной процессии из ворот не появлялось. Он уже начал подумывать над тем, чтобы наплевать на интерес и отправиться наконец за седлом, как почувствовал за спиной тяжёлое дыхание. Обернувшись, увидел старого знакомца с синяком на лице. Оставалось только возблагодарить Инвирита за то, что этот подошёл только сейчас. Наверное, на здоровяка имя самого опасного человека в Смрадном Углу не подействовало бы. Точнее, подействовало, но не сразу. А за это время он бы успел намять Милошу бока. Их взгляды пересеклись и громила неожиданно неприязненно спросил:
– Чего пялишься?
– Кто тебя так? – с участием ответил вопросом на вопрос Милош.
– Не твоё собачье дело! – грозно рявкнул старый знакомый.
Милош невольно начал сравнивать его с Раду, но не успел прийти к какому-то выводу, потому что именно в этот момент в Каармант въехали гости. Толпа радостно взревела, ожидая подаяний. Но этот радостный вопль быстро перерос в недовольный гул.
Ничего толком рассмотреть Милошу не удалось, но по недовольным крикам он понял, что ожидания людей не оправдались.
Вопреки словам старика в Каармант въехали не Анталь Уйлак и его люди, а влетели на взмыленных лошадях, будто за ними гналась армия демонов Санаафа представители Ордена Красных Мечей. За разочарованием и возмущением быстро последовали беспорядки, люди быстро нашли виноватых в лице несчастной городской стражи. Когда началась свалка, Конь быстро сообразил, что-теперь-то точно никакой Бартош ему не указ, а значит можно завершить начатое. Однако поводом для бегства Милоша стало не это. Сквозь усилившийся шум он различил, как его старый знакомый медленно бормочет под нос:
– А я тебя знаю….
Ему повезло. Они находились в последних рядах, тут не было такой скученности людей. Так что выбраться из окружения труда не составило. Пока он бежал в более спокойное место, успел даже пожалеть, что остановил Элемера, намеревавшегося добить громилу. Остановившись и поняв, что его не преследуют, Милош отбросил эту мысль. К тому же нашёл ещё одну причину поскорее покинуть место беспорядков, куда более существенную – ему не хотелось попасть под удары стражи. А в том, что к месту схватки вскоре подойдут подкрепления он не сомневался. Причём, если толпа не успокоится, там окажется и войско, и свирепые в бою гвардейцы Шентвежа. Бенедек III ценил любовь простонародья, но не давал ему излишней вольности. А над тем, чтобы побитые и потерявшие близких люди осознали свою вину в произошедшем, потрудятся в проповедях каносеры.
.Проклиная уличную грязь, отвечающую довольным чавканьем на каждый его шаг, Милош решил заглянуть домой, дабы предупредить товарищей о происходящем в городе. «А ведь ещё