х внутри густой, пропитанный смесью солярки, разогретого металла и сгоревшего пороха. И ещё чего-то непонятного, едва уловимого. Каждый раз Макс пытался понять, но не успевал. На этот раз сбил с мыслей неожиданный крик:
– Короткая!
– Выстрел!
Рявканье пушки, стремительный откат казенника, звон гильзы, упавшей на дно боевого отделения, острый запах пороховой кислятины. Начало движения танка после «короткой», сопровождаемое неизбежным ударом головы о броню, к счастью, шлем предохраняет.
Мечущийся в прицеле танк врага, крик командира:
– Влево! Влево, «тройка»!
– Короткая!
Как медленно поворачивается башня! Как медленно ползет в прицел «тройка»! Выстрел!
– Еще один! Не горит!
– Выстрел!
Откат казенника, сочно чмокающий звук досланного снаряда. Рёв дизеля и голос командира в шлемофоне:
– Справа! Справа!
Предыдущая цель горит, выбрасывая к небу траурный черный дым.
– Короткая!
Удар по корпусу, осколки отслоившейся брони достались мехводу и радисту. Еще один удар, уже в корму, еще один удар! Горим! Но в перекрестье прицела уже пойман вражеский танк. Выстрел! Сквозь рёв пламени горящего двигателя, сквозь шлемофоны слышится дикий крик механика-водителя! Выстрел! Выстрел!
– Покинуть машину!
Макс выскочил наверх, к визжащему осколками воздуху! Успел услышать еще один удар по родной «тридцатьчетвёрке». Потом почему-то замедленные брызги осколков в спину и темнота. И запах. Тот самый, который не получалось опознать. Стирального порошка. Убить бы того урода, который додумался добавлять в порошки всякие гнусно пахнущие ароматизаторы и выдавать это за огромное достоинство. Свежевыстиранное бельё не должно пахнуть ничем. Вообще!
Проснулся Максим в холодном поту. Опять ночной кошмар. Который уже по счёту? Наверное, десятый. И почему танки?
Был бы у него дед танкистом, рассказывавшим маленькому внуку, как в войну под Сталинградом или на Курской дуге фашистов бил и в танке горел, тогда можно было бы понять, откуда такие кошмары. Отложилось что-то в детстве и потом в самый неподходящий момент всплыло. А момент действительно не из лучших, начальство, как ему и положено, воспользовалось очередным случаем, чтоб уменьшить зарплату, и не возразишь, у всех кризис, жена опять же ушла, хорошо, хоть детей не было, и вообще…
Но дед у Макса танкистом не был и не воевал. Не то что бы вообще. В Финскую пришлось, да и как Великая Отечественная началась, сразу после речи товарища Сталина добровольцем на фронт попросился. Не взяли. Ценный специалист, горный инженер, директор шахты.
– Какой фронт? – отвечали ему. – Война идёт! Стране нужно золото! Или ты думаешь, капиталисты нам бесплатно помогать станут?
Он так не думал, но письмо в райком всё же послал. Там ответили то же самое. Дед не успокоился, Молотову написал, потом Сталину… Вот тогда-то и узнал, что такое истина в последней инстанции. Вернулось то письмо, а поверх его строк красным карандашом крупными буквами было дописано: «Ваш фронт там, куда вас пошлют. Сталин».
Так что танкистом дед точно не был. Да и сам Максим в армии тоже к танкам никакого отношения не имел и даже ни разу близко не подходил (разве что издалека САУ видел, но это точно не считается). Поэтому понять, откуда эти кошмары, мучающие его уже вторую неделю, не мог хоть убей. Правда, иногда появлялось некоторое разнообразие и вместо бронетехники в ночные кошмары влетали космические корабли. Причём совсем не те, которые обычно бороздят просторы наших театров. Фантастикой Максим всегда увлекался и мог сказать однозначно, ни в одном фильме ему таких космических кораблей видеть не приходилось.
Лечить все болезни водкой никогда не было в его правилах, а к психиатру обращаться или в церковь идти тем более. Да и не верил он ни в тех, ни в других, только деньги сдерут и всё. Лучше постоянную подругу найти, а то после ухода жены ни одна дольше чем на пару месяцев не задерживалась.
Приняв такое решение (в который раз?), Макс слез с постели и отправился приводить себя в порядок. Ночные кошмары – вещь, конечно, хорошая, но ещё не отменяли необходимости идти на работу. Хотя там тоже один сплошной кошмар. Кризис, чтоб его…
Глава 1
Макс. Танкист
Всего через полчаса из подъезда выходил уже вполне пришедший в себя после не принесшей отдыха ночи ещё довольно молодой мужчина. То есть я собственной персоной, Максим Иванов. Вообще-то, определение парень больше подходит, чем мужчина, но выгляжу немного старше своего возраста, поэтому так меня давненько никто не называл. Но, похоже, этим утром я не до конца «из танка вылез», потому что так глупо попасть под машину нужно ещё суметь. Ни предупреждающего рёва клаксона, ни визга тормозов я уже не услышал…
Вокруг опять шёл бой. Накачка бластеров прервалась, не достигнув нужного уровня, амулет-индикатор оповещал о разрыве магопровода от реактора к орудиям правого борта. Вражеский линкор был в перекрестье прицелов,