н Тремблэй опустился на колени. Он дрожал, так как ярость вынуждала его следовать за девушкой. Казалось, он волк, преследующий окровавленную косулю, в плоть которой он только что вонзил зубы.
– НЕТ! – рычал он, вцепившись ногтями в пол. Его дыхание было жестким и сдавленным. Пустота внутри требовала больше, чем просто запах плетений Эбигейл Вудс. Ведь он вообще не собирался приближаться к ней. Он не собирался забирать часть ее.
Задыхаясь, Бастиан набрал воздуха в легкие и закрыл глаза. Тщетно: ее дрожащие губы и расширенные от страха зрачки никак не уходили из его головы. Он отчетливо видел, как они вырисовывались на коже от его прикосновений. Темные паутинки, ее плетения души смело выходили на первый план, предлагая ему себя. Покрывали ее кожу трепещущей сетью от самой шеи и становились частью его.
Он больше не будет прежним.
Бастиан так крепко сжал руки в кулаки, что его ногти оставили на коже следы в форме полумесяца.
Затем он яростно разорвал на себе рубашку и посмотрел на то, что сотворила с ним минутная слабость. Неистовая злость бушевала, подобно урагану, его тело покрылось черными сияющими плетениями. Они, казалось, давили изнутри, пытаясь вырваться наружу сквозь кожу. Бастиан знал, что так оно и было.
Он закрыл ладонью шрам на груди и попытался успокоиться.
Он должен держать себя в руках.
И должен найти способ вобрать в себя плетения Эбигейл Вудс, не уничтожив при этом ни себя, ни ее.
Последний шанс
Это был мой последний шанс! Я снова и снова повторяла про себя эти слова, чтобы не возражать вслух, когда такси повернуло к воротам Даркенхолла с надписью «Частная территория». Передо мной возвышались стены из желтого кирпича, и я чуть наклонилась вперед, чтобы рассмотреть местность.
Мой последний шанс!
Сверчок разбился о лобовое стекло, и я брезгливо откинулась на сиденье.
Неровные булыжники загремели под колесами, когда водитель нажал на тормоз. Я посмотрела на него в надежде, что он сможет прочитать мои мысли и как можно скорее увезет меня отсюда.
– Ваппинг-хай-стрит, Даркенхолл, – произнес он в нос с индийским акцентом и тут же нажал на таксометр. На заднем сиденье Флоренс рылась в сумочке в поисках кошелька. С дрожью в груди я отстегнула ремень и открыла дверь. Перед моим взглядом предстала роскошная усадьба с белыми ланцетными окнами и ризалитами. Три этажа, острая крыша, покрытая серой черепицей, которая при свете полуденного солнца отбрасывала серебряные блики. Напротив входа растянулась парковая зона, а южнее, сквозь кроны деревьев, мерцала Темза.
– Разве это не чудесно?! – восхитилась Флоренс, достав багаж с заднего сиденья такси и поставив передо мной. – Какой прекрасный сквер! Здесь люди просто обязаны становиться лучше!
Я молча забрала у нее рюкзак и сумку. У кованых ворот на парковке в ряд стояли дорогие машины. Мне в голову пришла мысль, что стать лучше – это совсем не дешево.
– Я чувствую себя тут не в своей тарелке, – проворчала я и закинула сумку на плечо. Она была тяжелой, потому что мне, по-видимому, придется провести в этой школе целую вечность.
Даркенхолл был моим последним шансом…
– Не принимай все так близко к сердцу, Эбби! – попыталась подбодрить приемная мать. Она поправила свою бирюзовую шляпку и распрямила плечи. Флоренс, как обычно, креативно подошла к выбору шляпы, которая делала ее чуть выше; без головного убора она едва доставала мне до подбородка. – Это потрясающая школа!
– Не сомневаюсь… – безэмоционально пробормотала я.
Черты лица Флоренс смягчились. Она приобняла меня, и в ее взгляде я уловила неуверенность. Затем она повесила свою сумочку на запястье и сочувствующе улыбнулась мне.
– Нужно время. – Она осмотрела лестницу на входе. – Помнишь, как мы радовались, что нам удалось определить тебя сюда, – тихо напомнила она, и я почувствовала, как ей хотелось увидеть мой восторг. Нам очень повезло с Даркенхоллом, так, по крайней мере, говорила Флоренс.
И поэтому, а может, из-за ее страха, что расставание станет еще труднее, она уверенно, с улыбкой на лице засеменила по широкой парадной лестнице вверх.
Столбы перил украшали высеченные из камня головы драконов. На мой взгляд, ужасно безвкусно, самое настоящее нарушение архитектурного стиля зимнего сада, уходящего дальше к воде. Наличие денег не всегда означает наличие вкуса…
Проходя мимо оскаливших пасти драконов, Флоренс обернулась ко мне. Теперь она выглядела нетерпеливой. Ее губы шевелились, но я не понимала ни слова. Однако могла себе представить.
– Ну, вот и все! – пробормотала я, достала из серебристой обертки жвачку и засунула в рот. Держа в руках сумку, поправила рюкзак. У меня было с собой все необходимое. Больше не было причин ждать. И все-таки мои ноги словно приклеились к полу. Мне не хотелось заходить внутрь.
Солнце безжалостно палило: на шее и под лямками рюкзака выступил пот. Что ж, у меня не осталось выбора. Я убрала волосы с лица