на эти рынки приплывали и корабли из Халла, Бостона в Линкольншире, Кингс-Линна и Саутгемптона. Многие из этих кораблей шли прямиком во Фландрию. Разрешения и налоги на эту торговлю были королевской прерогативой.
Все это только усиливало интенсивность обмена денег на власть, шедшего между Сити и монархом. Эдуард I был королем-воином, а для сражений, особенно в Уэльсе и Шотландии, ему необходимы были деньги. Время от времени для установления новых податей он созывал парламент, что дало этому органу рычаг влияния на него. Благодаря этим податям положение Сити стало таковым, что его власти смогли торговаться за права и привилегии с Вестминстером. В результате в течение всего XIV века трем Эдуардам приходилось завоевывать лояльность Лондона в переговорах. Воинственность Плантагенетов, стоившая им немалых денег, стала ключевым фактором появления в английском государственном строе двух уравновешивающих друг друга центров власти. В своем богатстве монарх не был независимым.
4. Эпоха Чосера и Уиттингтона. 1348–1485
Чума и восстание
Мы не располагаем картой или изображением средневекового Лондона, и впечатление о нем приходится строить исходя из позднейших свидетельств. Предполагаемая численность его населения – около 80 000 человек – тоже результат догадки. При этом Париж и другие крупные европейские города – Амстердам, Венеция, Неаполь – все еще превосходили Лондон по численности населения. А в Константинополе жило более 400 000 человек. Лондон оставался укрепленным поселением, состоявшим в основном из домов с деревянным каркасом на кирпичном фундаменте. Только самые роскошные дома и церкви были каменными. По улочкам и внутренним дворам бежали ручейки нечистот, воздух был наполнен тлетворными запахами, и примитивная служба вывоза отходов не очень облегчала ситуацию. Из-за постоянных болезней средняя продолжительность жизни в Средние века была невелика – около 30 лет, и население росло лишь благодаря постоянной внутренней иммиграции. Лондон оставался местом повышенной социальной мобильности, городом приключений и возможностей, и, несмотря на ужасные порой жилищные условия, немногие лондонцы голодали.
Но от болезней спасения не было. Чума, завезенная из Азии в Европу, вероятно, на генуэзских кораблях в 1347 году, прибыла в Англию к осени 1348 года. Эпидемия, названная Черной смертью, пошла на спад лишь через год, а затем вновь вернулась в более мягкой форме в 1361 году. Предполагается, что умерло около половины лондонцев; в одни только чумные ямы Смитфилда привозили по шестьдесят трупов в день. По всему Лондону вырос уровень почвы на кладбищах. Хроника сообщает, что многие, «кто был заражен утром, покинули круг людских забот еще до полудня, и никто из тех, кому было суждено умереть, не прожил долее трех или четырех дней». Священники призывали горожан покаяться в грехах, и немало часовен было построено на средства, завещанные богатым горожанином на помин души.
Последствия мора, как и любого национального кризиса,