рукой он брал Джоди, а левой – Стивена. Они пересекали парковку, заходили в здание школы, потом в класс, и только там мистер Спринг передавал руку дочери учительнице. Потом окидывал внимательным взглядом коридор, словно похитители могли прятаться за стендом с именами победителей научной викторины. Дальше он повторял процедуру со Стивеном.
В течение многих лет Джоди считала такое поведение совершенно нормальным. Но однажды, когда Стивен учился в четвертом классе, он сказал: «Если кто-то продолжит держать меня за руку, я его укушу». И предупредил, что готов носить нож, автомат, ядерную бомбу, чтобы взорвать потенциальных похитителей, но никогда больше не позволит водить себя за руку.
Тогда четвероклассник выразил чувства, которые никто не хотел озвучивать.
– Ненавижу Джен! – кричал Стивен. – Ненавижу сестру за то, что она испортила нам жизнь! Могла бы сделать так, чтобы ее тело нашли. Тогда мы бы ее похоронили и успокоились! А вместо этого приходится каждый день волноваться! Ненавижу!
Сейчас Стивену семнадцать. Джоди помнила сцену, которую устроил брат, словно она была вчера. Мама с папой сидели, не проронив ни слова, как куклы. Еще помнила, что никто не накричал на него за те ужасные слова.
Долгие годы переживаний были для семьи как сметающий все на своем пути торнадо. Постоянные волнения отделили их друг от друга, и каждый чувствовал себя не составляющей одной семьи, а соседом по квартире.
После той истерики Стивена все долго молчали. Даже близнецы, которых нельзя было назвать самыми послушными в мире детьми и которые очень часто доставали всех своим поведением, понимали, что на этот раз лучше рот не открывать.
Потом папа вытянул в обе стороны руки, словно римский раб, которого должны распять. Каждый вечер за ужином они произносили молитву. Именно это он и хотел сделать, но, судя по напряженным рукам и глубоким морщинам вокруг рта, складывалось ощущение, что он призывает совсем к другому. Джоди сидела между ним и Стивеном и думала, что, если протянет брату руку, он ее обязательно укусит.
Но не укусил. Вместо этого мальчик расплакался. Он часто плакал когда был маленьким. После того как ему исполнилось семнадцать, в мире не существовало ничего, что могло бы заставить Стивена Спринга расплакаться. В ситуациях, когда десятилетний плакал, семнадцатилетний пускал в ход кулаки.
Они взялись за руки, и папа произнес совсем иные слова. Он сказал: «Господи, сегодня мы собираемся похоронить Джен. Мы ее любим, но теперь ее нет с нами, и мы хотим с ней попрощаться. Спасибо Тебе за то, время, которое Ты дал с ней провести. Но надо продолжать жить дальше. Спасибо Стивену за то, что он об этом напомнил».
Тогда Джоди было всего девять лет, она училась в третьем классе. Тогда девочка разжала ладони и высвободила руки, чтобы вытереть слезы. Она так никому и не призналась, что плакала не из-за того, что ей не хватало сестры, а потому что семья наконец освободится от Джен, поставят ее на полку, как прочитанную книгу, и больше не будут упоминать.
– Дай Джен ангела-хранителя, – добавил папа.
Обычно, когда мистер Спринг читал молитву, Джоди чувствовала, что он обращается непосредственно к детям, призывая их хорошо себя вести и быть благодарными за все. Но в тот раз все было иначе. Папа обращался непосредственно к Господу. Девочке казалось, если посмотреть вверх, то получится Его увидеть. Но эта мысль испугала ее еще сильнее, чем возможный укус Стивена.
– Позаботься о Джен, где бы она ни была. Помоги нам больше не вспоминать ее имя. Помоги нам быть семьей из шести человек и навсегда позабыть, что мы были семьей из семи.
Папа сжал ладонь Джоди.
Джоди – ладонь Стивена.
Это повторил каждый, и рукопожатие прошло по кругу. Судя по всему, Господь услышал молитву, потому что комок в ее горле неожиданно исчез, а близнецы заговорили о спорте. Они болтали на эту тему всегда, даже когда были совсем маленькими. Казалось, мальчики играли с бейсбольными, футбольными и теннисными мячами чуть ли не с рождения. Стивен показал всем контрольную работу по географии, за которую получил четверку с плюсом – сорок два очка из пятидесяти возможных. Семья снова объединилась. Все встало на свои места, вошло в норму: от количества стульев за обеденным столом до количества подарков под елкой. Теперь их было шесть человек. Седьмой член семьи исчез.
Мама с папой больше не звонили мистеру Моллисону, агенту ФБР, который возглавлял поиски дочери. Достаточно долго он был практически членом семьи, как дядя Пол или тетя Лауллен. На следующий год никто не вспоминал Джен в день ее рождения, никто не плакал в годовщину исчезновения.
Мистер и миссис Спринг оставались, пожалуй, самыми вдумчивыми и аккуратными родителями во всем штате Нью-Джерси, но их дети вели себя так же. И не из-за боязни, что их похитят. Они просто привыкли к порядку, к тому, что надо всегда сообщать родителям о своем местонахождении, никогда не задерживались и не опаздывали. Это были дети, знакомые с ужасом, который может произойти в этом мире.
Поэтому сейчас Джоди никак не могла осознать, что ее сестра, оказывается, жива, что с ней ничего плохого не случилось, и теперь