го, а множества».
Все силы Нимрода были брошены на то, чтобы сначала убить Аврама, – не получилось.
Тогда склонить! – не склонили.
Жрецы и колдуны, убийцы и тюремщики Нимрода хотели заставить его жить как все.
Не заставили.
Ему были уготовлены казни, которые не выдерживал никто.
А он выдержал.
Как же он не сдался, ведь все сдались?!
Как смог сохранить веру, ведь все отреклись?!
Что раскрылось ему в пещере, вдалеке от людей?
И с кем говорил он там, глубоко под землей, в темнице, из которой не должен был выйти никогда.
Об этом роман «Битва Авраама»[1].
Но это и притча. И если будете читать книгу как притчу, то раскроется вам, что разговор идет о каждом из нас. Потому что в каждом из нас живет он – царь Нимрод.
Царь Нимрод – это сила, которая движет нами. Это наше «Я», наша гордыня, наше себялюбие, которое держит нас «за сердце».
Это он правит нами! Это он сталкивает нас, не дает жить в мире с другими и с самими собой!
И, надо признать, что он близок нам, царь Нимрод. Мы ведь всегда тоскуем по сильному вождю.
А Аврам?
Кто он такой, этот Аврам? Что это за сила такая?!..
Он юн, слаб, он еле-еле пробивается в нас.
Росток добра, точка любви в нашем гордом сердце – вот кто такой Аврам.
И он не близок нам. Ведь он говорит об отдаче, о Единстве, о сближении с другими.
Не просто принять его! Не просто делиться с кем-то. Любить кого-то. Отдавать кому-то!..
Но если вдруг мы замечаем его, Аврама, в себе – с этого момента начинается другая жизнь.
Книга первая. Начало
Звезды говорят
Верховный жрец Биш – «левая рука» царя Нимрода, не хотел бы сейчас встречаться с царем.
Скользящей походкой он шел по коридору, ведущему в царские покои.
Охранники опускали перед ним глаза, чтобы он не сжег их взглядом.
В конце коридора Биш приоткрыл тяжелую дверь из драгоценного кедрового дерева и с дрожью в голосе произнес:
– Дурные вести, великий царь.
И запнулся.
Наконечник стрелы был направлен ему в лоб.
– Говори! – произнес Нимрод. Огромный лук в его руке изогнулся.
– Звезды предсказывают…, – Биш с трудом ворочал языком. – Они… предсказывают… что в твоем царстве родится мальчик, который будет отрицать… твою божественность.
Нимрод отпустил тетиву. Стрела понеслась к цели.
Но вдруг она изменила направление и вонзилась в потолок.
– Я бы выслушал его до конца, великий царь, – послышался тихий голос. В глубокой нише справа от трона стоял высокий человек лет тридцати, но совершенно седой.
– Когда он родится? – резко спросил Нимрод.
– До 30-го захода солнца. У нас есть 29 дней.
– Какие меры ты предпринимаешь, чтобы он не родился?
– Всех рожениц мы собрали в одном месте и отбираем новорожденных.
В живых должны остаться только девочки.
– Что скажешь, Терах? – спросил Нимрод седого.
– Моя жена беременна, – ответил Терах.
Кривая улыбка коснулась лица Биша и тут же исчезла.
– Но она должна родить через два месяца, – сказал Терах, – а здесь все закончится раньше.
– А если бы тебе пришлось пожертвовать сыном? – взгляд Нимрода теперь остановился на нем. – Пожертвовал бы?!
– Но он родится через два месяца, – холодно повторил Терах.
– Отвечай, как думаешь, – отрезал Нимрод.
– Есть только один царь, великий царь Нимрод, – Терах не отвел взгляда. – Его слово – слово бога.
– Значит, ты отдал бы своего сына?
– Да.
– Ну, что ж… это хорошо… Ты снова подтвердил свою преданность, мой Терах. Я проголодался. Действуйте! – бросил царь и вышел.
Из темноты проявилось уродливое лицо палача Сиюты. Он бесшумно проследовал за своим хозяином. Немой убийца, который сам себе отрезал язык из преданности повелителю, обернулся у двери… и плюнул под ноги Тераху.
В тот день был издан жестокий приказ.
И тут же во все концы страны поскакали глашатаи.
Приказ был зачитан на площадях и принят вавилонянами. Никто не смел сопротивляться богу Нимроду.
Роженицы, чей срок подходил, сами шли в родильные дома. Или их приводили мужья.
За месяц в стране не остался в живых ни один новорожденный мальчик.
Башня до небес
Зато за этот месяц еще на восемьдесят локтей выросла великая башня