она. Затем тихонько огляделась, проверяя, не услышал ли кто, и продолжила вполголоса: – Прекрати. Ты всё делаешь правильно.
Она пошла по тропе. Спустя некоторое время раздался шум. Было похоже на шаги.
– К-кто там? – крикнула Роуз. Эхо её голоса разнеслось во всех направлениях. Её глаза судорожно пытались обнаружить источник шума. «Сэлли Энн? Или старшеклассники? Звук был не похож на байк, Роуз. Кто-то есть здесь, рядом? Кто-то тебя преследует, Роуз? Ждёт? Наблюдает? Готовится броситься на тебя? Ты слишком юна, чтобы умирать!»
Паникуя, она не заметила, как начала хныкать. Её руки прижались к груди, ладони стиснулись под подбородком, пальцы задрожали. Снова этот звук. Вглядевшись в чащу, девочка уловила движение.
– Что же это? – её голова закружилась от увиденного, кровь застыла в жилах. – С-Сэлли Энн?
Вокруг неё зашевелились деревья. Виной тому был не ветер. Ветра не было. Ветки не двигались, листья не шуршали. Деревья поднялись из земли и ползли к ней на своих корнях. Лес ожил.
«Это ошибка, – подумала она. – Выдумка. Ты постоянно что-то выдумываешь. А теперь прекрати. Ты не видишь этого. Не видишь!»
Она поспешила прочь по тропинке, оставляя позади и те звуки, и то, что там скрывалось.
Наконец она увидела перед собой небольшой просвет и цветные пятна, выделяющиеся в зелени. Это была Сэлли Энн со своими подругами. Они сидели на стволах упавших деревьев, смеялись и играли в телефоны.
Одна из подруг заметила её, стоящую и наблюдавшую за ними. Она тронула Сэлли Энн локтем.
– Ты вовремя, – сказала Энн, вставая.
Роуз растерялась. Видимо, она бродила по лесу всего десять, ну может, пятнадцать минут.
– Ну, Розанчик, не трать наше время. Ты собираешься петь или нет?
Воодушевившись возможностями новой жизни, она совсем позабыла, что ей и правда нужно было что-то спеть. Спеть кому-то. Вот уже три года такого не случалось. Что, если её брат врал насчёт того, как красив её голос? Что, если это было лишь частью той заботы, которой он обещал её всегда окружать? Эти мысли неожиданно врезались в Роуз со скоростью летящего поезда.
– Да. Точно. Разумеется.
Из-за неуверенности она ощутила слабость. Её голос был едва слышен.
– Итак, приступим.
Сэлли Энн с подругами сделали шаг назад. Роуз переступила с ноги на ногу. Её тело обмякло, дыхание давалось с трудом. Лицо вспыхнуло в считаные секунды, сердце заколотилось.
Она запела первое, что пришло ей на ум, – «Зиму» Тори Амос.
Сэлли Энн и остальные недоумённо переглянулись, пожали плечами и ухмыльнулись.
Это была любимая песня отца Роуз. Она вспомнила, как он заботился о ней, как он рассказывал ей об этой песне. С тех пор прошла целая вечность. Теперь, бывало, она не видела его по несколько дней. Когда-то отец научил Гиацинта играть эту песню на фортепиано, и, когда дети оставались одни, брат учил её петь. Он перебирал клавиши, кивая в такт. Никогда больше Гиацинт не улыбался так, как когда Роуз пела. Втайне от всех в те моменты она воображала себя Тори.
Стряхнув