У венчика яркие лепестки цвета фуксии, и по сравнению с последним вариантом он совсем не пахнет. Уверена, она будет в восторге, – попыталась я переубедить маму. – Роза – слишком избитый вариант.
– Она королева цветов. Делия, нельзя дарить кактус королеве Беренвира, каким бы удивительным ни было его цветение.
Второй этап переговоров от Мелиссы Гарден: намекнуть на «правильный» выбор еще раз, если вы сразу не догадались.
– И все же, – не хотела уступать я, – пусть будет этот цве…
– И слышать ничего не хочу, – она перебила меня на полуслове, потеряв терпение, – создай розу для королевы или просидишь дома еще один год!
Третий этап переговоров: жесткий ультиматум. Это было последнее слово, и, не желая больше ничего слышать, мама с достоинством ушла. Я недовольно поджала губы и еще раз посмотрела на кактус, который хотела назвать в честь королевы Синтии.
– Очень жаль, мы могли бы оказать королеве большую честь, – шутливо произнесла я и погладила кактус, словно ежика.
Легко сказать «создай розу». Это мама и Лилия могли по щелчку пальцев создать нечто утонченное, красивое и благоухающее. Мой дар был несколько иного толка.
Я взяла горшок с розой душистой, родоначальницей многих сортов, и попыталась представить, какой цветок мне хотелось бы создать. Тонкий стебель, с хвойно-зелеными сочными листьями. Густомахровое соцветие из множества зубчатых лепестков настолько насыщенного темно-красного оттенка, что в пасмурную погоду бутон будет казаться бархатно-черным.
Роза льнула к рукам, почувствовав древнюю, как сам мир, магию. Менялось ее естество и привычки. Когда работа была окончена, я дала ей немного воды.
– Назову тебя Синтия Черноокая, – прошептала я и коснулась одного из листочков.
Почувствовав враждебность цветка, я тут же отдернула руку. У Синтии Черноокой был непростой характер. Впрочем, такой и должен быть у королевы.
Довольная собой, я убрала ее подальше от других растений и пошла к себе в комнату. Мне еще предстояло подобрать подходящий для аудиенции у королевской семьи наряд.
– ДЕЛИЯ! – воскликнула мама, в ужасе смотря на горшок в моих руках.
– Ты сказала розу – я сделала розу. Теперь что не так?! – возмутилась я, готовая отстаивать свое право ехать во дворец.
– Она же черная!
– Нет, темно-красная, – с уверенностью в голосе возразила я.
Мама схватилась за сердце и подала свой фирменный знак служанке, чтобы та принесла успокаивающий чай.
– А я говорила, давай сделаем цветок за нее, – вставила Лилия, моя старшая сестра.
– Джон, мы пропали. Нас отлучат от двора, – мама картинно закатила глаза и рухнула на кушетку.
– Не драматизируй, Мелисса, – папа взял шляпу с перчатками из рук слуги, – Делия, идем. Не хватало опоздать на прием к королю.
Я кивнула и направилась к выходу с гордо поднятой головой. В карете папа то и дело бросал на меня пристальный взгляд. Путь до дворца был неблизкий, и я пожалела, что не взяла с собой книгу.
– Волнуешься? – спросил папа.
– Нет, это же простая формальность, – ответила я, зевая от скуки.
– От первого впечатления многое зависит. Если королева будет к тебе благосклонна, ты сможешь найти жениха с более высоким положением, чем у нас, и сделать выгодную партию.
– Помнится, у Лилии представление ко двору и первый бал прошли гладко, но что-то я не заметила очереди из женихов у ворот, – мой голос сочился сарказмом.
– Наивная малышка совсем выросла, – вздохнул папа и коснулся моей руки.
Я улыбнулась в ответ. Выше головы не прыгнешь. Мы принадлежали к знатному роду, но последние несколько поколений сильный дар обходил наш дом стороной. В мире, где все решает магия, посредственность является огромным недостатком. Взять хотя бы Лилию, в красоте она уступала только принцессе Фелисити, но уже четвертый год не могла выйти замуж. Папа был не прав – наивной малышкой я никогда не была. И сейчас прекрасно осознавала, какое будущее меня ждет.
Расправив складки на юбке, я достала из потайного кармана зеркальце. Все было идеально. Вспомнилось, как Лилия падала в обморок перед поездкой во дворец. Она изводила маму и служанок, в последний момент меняя наряд и прическу. Сестричка ни много ни мало планировала влюбить в себя принца Эдварда.
Я фыркнула, и отец вопросительно на меня посмотрел. Вернув лицу безучастное выражение, я подумала о том, что вся наивность нашего рода досталась именно сестре.
– Вот мы и на месте, – выдохнул папа с плохо скрываемым волнением.
Прихватив подарок, я вышла из кареты. На подъездной дорожке было многолюдно. Раз в год восемнадцатилетние представительницы знатных семей стекались во дворец на аудиенцию у королевской семьи. Я заметила несколько знакомых персон и кивнула им в качестве приветствия. В воздухе витало напряжение.
– Все хорошо, десять минут, и мы будем свободны, – я попыталась успокоить побледневшего