о каком не могли помыслить ни его предшественники из третьего отделения, ни современные ему жандармы.
Завербовав господина Дегаева, человека не менее тщеславного и столь же склонного к авантюризму, сколь и он сам, Судейкин добился того, что очень скоро его «крестник» стал главой исполкома «Народной воли».
Казалось бы, все нити теперь были в руках охранки, но Судейкин не торопился уничтожить змеиное гнездо. Позже в жандармерии, да и в контрразведке ходил упорный слух, что Георгий Порфирьевич и не помышлял окончательно искоренять «Народную волю». Фактически поставив ее себе на службу, он желал ввести в России управляемый террор, успешно истребляя своих противников и спасая тех, кого следовало уберечь от гибели в своих, понятное дело, интересах.
Поговаривали, что Судейкин надеялся запугать императора Александра III, заставить его жить затворником в одной из загородных резиденций и обрести при нем фактически диктаторские полномочия. Сейчас невозможно было сказать, так это планировалось или нет. В любом случае замыслу не дано было осуществиться. Зарубежный центр «Народной воли» сумел разоблачить провокатора, и тот, сознавшись во всех своих злодеяниях, вымолил жизнь в обмен на содействие в убийстве своего патрона.
Нельзя сказать, чтобы Георгий Порфирьевич не ожидал чего-либо подобного. Будучи и сам человеком немалой физической силы и ловкости, он постоянно носил с собой револьвер и везде ходил с телохранителем, собственным племянником. Но здесь силы оказались неравными. Дегаев и его соратники заманили начальника петербургского охранного отделения в западню и попросту, не церемонясь, забили его и телохранителя ломами.
– Ваше высокоблагородие, – донеслось до задумчиво рассматривающего злополучный дом контрразведчика, – мотор готов, можем ехать.
Лаис рыдала, не в силах унять слезы. Волнения последних дней легли на ее плечи невыносимым грузом. Жизнь как-то вдруг пошла рушиться. Ее мир, такой удобный и привычный, исчезал, точно мираж. Вместо золотого чертога теперь громоздились страшные угрожающие развалины. Ее верный Конрад вдруг оказался опасным мошенником. Этот приятный флигель-адъютант, которого она уже числила среди друзей и поклонников, вдруг обернулся жестокой ищейкой и едва ли не грабителем с большой дороги. Теперь она оставалась без средств к существованию. К тому же – Лаис громко всхлипнула от нахлынувшей жалости к себе – за ней охотятся!
Конечно, теперь полковник, как и обещал, приставил к дому жандармов, но вряд ли те сумеют защитить ее, они и своего государя порой уберечь не могут.
Лаис снова всхлипнула. А вот к ней теперь точно никто приезжать не пожелает. Кому же угодно в жандармские протоколы угодить? «Замечен в связях с…»
Дверь ее будуара распахнулась, точно кто-то пнул ее ногой. Лаис убрала платок от глаз, собираясь уже выговорить дерзкому мужлану за этакое невежество. В дверном проеме красовалась целая клумба алых роз, над которой виднелась черная, как ночь в тропиках, шевелюра ротмистра Чарновского.
– Душа