Максим Кантор

Империя наизнанку. Когда закончится путинская Россия


Скачать книгу

другой – интернационалист; один за неравенство господ и рабов, другой – за равенство рабов. На каком основании их можно объединить?

      В аду много кругов, и нисхождение в ад – дело долгое. Можно погружаться глубже и глубже в самую глубину ада, и зло имеет много лиц. Иерархия Зла (как и иерархия Добра) – это важнейшая вещь в структуре сознания, не следует ее устранять. Но холодная война требовала только черную и белую краску – и нарисовали условный, обобщенный портрет эпохи.

      Думаю, это была стратегическая ошибка (разумеется, если мораль и гуманистические соображения можно отнести к вопросам стратегии). Иногда я саркастически думаю, что Ханна Арендт совершила ошибку умышленно, это такая классическая «хайдеггерианская» подмена, обобщение, меняющее смысл явления.

      Возможно, она подсознательно (подчеркну: подсознательно) имела в виду защиту Хайдеггера от обвинений в нацизме; следовало показать, что все зло однородно, чистых нет вообще, все повязаны одним грехом. Все противоречивые явления вместили в общую картину тоталитаризма, и отдельные явления расплылись, как акварель, залитая водой.

      Полагаю, что такой вещи, как тоталитаризм, в природе обществ вообще не существует, но есть много различных дефиниций угнетения и много (гораздо больше, нежели девять) кругов Ада. Сталин – представитель одного круга, Гитлер – обитатель другого, и эти два тирана имеют столько же общего, сколько Тамерлан и Македонский. Насилие – да, убийство – да, рык совращенной толпы – да, тирания – разумеется, да! Но Сталин не убивал, руководствуясь принципом расы, а Гитлер – именно по причине крови и расы.

      Говорят, что это все равно: доктрина коммунизма столь же чудовищна, как и фашизм; мол, истребление по классовому признаку равно истреблению по расовому признаку. Не могу принять такую точку зрения – и с исторической точки зрения тоже некорректно сравнивать эти доктрины. Капиталист перестанет быть капиталистом, утратив капитал и власть; но еврей не может перестать быть евреем.

      Когда историк Эрнст Нольте (я часто беседовал с ним в Берлине) ввел термин «европейская гражданская война», он изобразил ссору коммунизма и фашизма как склоку в европейской семье. Нольте настаивает на том, что геноцид по расовым признакам лишь паритетный ответ на классовый подход. Это стало великой послевоенной провокацией.

      Знак равенства между коммунизмом и фашизмом поселил хаос в мозгах совершенно в духе релятивистской эпохи постмодерна. Этот хаос подготовил торжество фашизма над демократией, которое мы наблюдаем сегодня.

      Любопытно, что и Эрнст Нольте, и Ханна Арендт – ученики Хайдеггера. И впрямь, все это в комбинации представляет великолепную защиту, совершенную индульгенцию для учителя. Противостоять тоталитаризму невозможно по той простой причине, что он неопределим; для противостояния тоталитаризму была изобретена такая же безразмерная, неопределимая демократия – не укорененная в определенную культуру и полис, а лишь волшебная мантра.

      Примитивному