Максим Кантор

Империя наизнанку. Когда закончится путинская Россия


Скачать книгу

Сталина – но оборони Создатель задеть владельца ресурса, где начисляют зарплату. Важно, считали интеллигенты, чтобы капитализм и гражданские свободы стали непобедимыми – а то, что эти свободы осуществляются за счет чьей-то несвободы, так это, увы, проблемы рынка: кто не успел, тот опоздал.

      А богачи благосклонно принимали угодничество; смотрели, прищурясь, как мельтешит дворня, но сами-то, сами чиновники мечтали об одном: однажды утрем нос Западу, вернемся в бастион с ракетами. Все равно, на Западе нас за равных не считают – мы уже полмира украли, а нас все держат за плебеев; ну, погодите, мы еще вам покажем, пиндосам.

      В брежневские времена гуляла обидная кличка, данная России: «Верхняя Вольта с ракетами». Как же русские патриоты ярились на эту кличку. И обижались именно на то, что страна их обитания – Верхняя Вольта, а вовсе не на то, что страна – с ракетами.

      И вот, когда случилась перестройка, испугались того, что станем Верхней Вольтой без ракет. Не того мы испугались, что наука захиреет и образование сдохнет, что неравенство станет ужасающим и количество беспризорников утроится, не того ужаснулись, что вождь получит право распоряжаться жизнями подданных – точь-в-точь как в диком племени.

      Нет, испугались того, что с ракетами выйдет недостача. И постарались вопреки всем кризисам опять стать Верхней Вольтой с ракетами. Получилось.

      И стало по слову поэта, описавшему русское общество полтораста лет назад, после отмены крепостного права:

      Искать себе не будем идеала

      Ни основных общественных начал

      В Америке. Америка отстала:

      В ней собственность царит и капитал.

      Британия строй жизни запятнала

      Законностью. А я уж доказал:

      Законность есть народное стесненье,

      Гнуснейшее меж всеми преступленье.

      Нет, господа, России предстоит

      Соединив прошедшее с грядущим

      И далее, как это обычно и бывает, – рождается миф о том, что наше нравственное сознание столь высоко, что мы можем дать урок другим народам. А если другие народы не поверят в то, что у нас есть основания дать им урок, мы с оружием заставим признать наше моральное превосходство.

      Эта горделивая мысль посещает патриотические умы от полного ничтожества жизни, нас окружающей. Чем мизерабельнее действительность, тем агрессивнее патриот.

      Страна рабов, страна господ; мундиры голубые и преданный им народ – со времен Лермонтова не только не изменилось ничего, но дошло до вопиющей, гротескной степени: обновленной Россией правит лазоревопогонное ведомство, и власть гэбэшников население воспринимает как единственно возможную.

      И молят аппарат ГБ: правь нами вечно! И вот такой «русский мир» надо распространить по свету?

      Забота о русском языке обуяла донецких боевиков, и это не в первый раз, когда культура оказалась заложником политического террора.

      Некогда Осип Мандельштам писал: «чтобы Пушкина славный товар не пошел по рукам дармоедов, грамотеет в шинелях