десять, поэтому число 10 – это не что иное, как синоним максимума, то есть паром рассчитан на всех без исключения. Он может вместить всё «человеческое стадо».
Чего же боится капитан Гусь? Очевидно, что на пароме, в мистической точке перехода в Ад, оказались недосчитанные звери, среди которых затесался неучтённый праведник. Вот от этого и может затонуть дьявольский паром.
Гусь инициирует ещё одну перекличку. Единственный, кто не был сосчитан из «стада», – это Барашек, чёрный агнец.
Когда Козлёнок по второму разу пересчитывает животных, паром благополучно уплывает на «другой берег». В итоге все погублены. А Козлёнок-Антихрист и поныне сидит на берегу – среди живых. Он заклеймит своим числом каждого садящегося на паром смерти.
«Возвращение блудного попугая»
Трилогия
Возвращение I
Популярная анимационная трилогия восьмидесятых годов «Возвращение блудного попугая» – забавные истории о своенравном попугае по имени Кеша.
Первая часть, созданная на заре перестройки, произвела настоящий фурор. Таких мультфильмов советская мультипликация ещё не знала – комедийных, многоплановых, с актуальной пародийной социально-политической нотой: капризный попугай, беглец и возвращенец.
Формально ориентированное на детскую аудиторию, «Возвращение» пользовалось бешеной популярностью и у старшего поколения. Мультфильм растащили на цитаты. Пресловутая анимация «для взрослых» – рисованные «Фитили», обличающие то пьянство, то тунеядство, – меркла рядом с «Возвращением блудного попугая». Набившая оскомину трудовая мораль проигрывала подтексту, о существовании которого вряд ли догадывались создатели – режиссёр Валентин Александрович Караваев и сценарист Александр Ефимович Курляндский.
Хотя почему не догадывались? Если бы Караваев и Курляндский ограничились одним выпуском «Возвращения…», тогда можно было бы говорить о непреднамеренной удаче и приблудившемся подтексте. Но в течение нескольких лет этими же людьми были созданы ещё две части, настолько последовательные и глубокие, что говорить о «случайностях» не приходится.
Курляндский и Караваев наверняка понимали, насколько близок советскому зрителю маленький капризный попугай, насколько он узнаваем. Ведь именно образ, гармонично озвученный Геннадием Хазановым, и драматургия обеспечили успех мультфильма, а не избитая изобразительная техника (мальчик Вовка, хозяин попугая Кеши, как две капли похож на Малыша из «Карлсона»).
Новаторством занимался Юрий Норштейн, ещё в 1975 году выпустивший философского «Ёжика в тумане». Караваев и Курляндский смогли подняться до идеологии.
К 1984 году цензурный аппарат Советского Союза уже был ослаблен, но не настолько, чтобы не заметить, как двусмысленно «Возвращение…». В том-то и дело, что этот второй смысл устраивал официальную идеологию. Мультфильм остроумно клеймил извечную пятую колонну – диссидентское сообщество