намотал его на руку и наотмашь влепил тяжелую латунную бляху со звездой прямо в лоб нападавшему. Второй враг был повержен. Оставшиеся четверо были шокированы таким неожиданным раскладом. Но, ненадолго. Я увидел в руках у одного из них нож. И тут мы все втроем бросились наутек. В тот день мы долго не могли пробраться из леса к автобусной остановке. Подходы были заблокированы Гольяновскими. Нас ждали. На нас была обьявлена охота. Не помню, как, но, ближе к вечеру, мы все же сумели добежать до автобуса и через 10 минут уже были в безопасности, в своем дворе. Однако, история на этом не закончилась. Все только начиналось.
Как выяснилось потом, не сумев изловить нас на выходе из леса, чужаки снарядили в район карательную экспедицию. Их отряд напоролся на наших взрослых пацанов и те изрядно навешали Гольяновским. Это стало началом полномасштабных боевых действий между микрорайонами. Щелковское шоссе превратилось в рубеж. По одну сторону держали оборону мы, по другую Гольяновцы. Чужаков отлавливали и били нещадно, как с одной, так и с другой стороны. По вечерам мы стали выходить на улицу, прихватив из дома хоккейные шлемы или строительные каски, у кого, что было. Дело принимало серьезный оборот. Моего одноклассника, Юрку Афонина поймали в чужом районе и изрезали лицо опасной бритвой для бритья. Хорошо, не убили.
Однако и в своем собственном дворе мы не могли себя чувствовать в безопасности. Как-то вечером, с компанией друзей, мы собрались на школьной площадке, посидеть на бревнах на полосе препятствий, покурить, побренчать на гитаре. Я был со своим закадычным другом Косыревым Сашкой. Сашку в районе уважали. Небольшого росточка, крепко сбитый, храбрый и дерзкий, он никому не спускал обиду и никогда не уходил от драки. Как только расселись на бревнах, Сашка выщелкнул ногтем из пачки сигарету и загундосил под гитару песню про коней, утонувших в океане. Тут из чернильных сумерек выплыли чужаки. Один из них зашел, бренчавшему на гитаре Сашке за спину и без всяких разговоров рубанул ребром ладони ему по шее. Гитара выпала, Сашка как-то нехорошо харкнул и едва не упал. Вся наша ватага броссилась в рассыпную. Я тоже рванул прочь. Но, убегая, обернулся. В ночи, при свете уличного фонаря, тускло освещавшего школьную площадку Сашка Косырев дрался один против пятерых. Молча, как бультерьер, он набрасывался на чужаков и впечатывал кулаки в их скулы и подбородки. Тут и мой страх лопнул, как мыльный пузырь! Я развернулся и понесся навыручку другу. Тогда мы еще не знали никакого каратэ, но все видели, как ловко дрались ногами бразильские беспризорники в фильме «Генералы Песчаных карьеров». Добежав до места ристалища, я высоко выпрыгнул и впечатал пятку прямо в ухо ближайшему пацану. Увидев подмогу Сашка принялся махать кулаками с удвоенной силой. Враги дрогнули и побежали. Схватив валявшуюся на земле гитару за гриф, Сашка погнал того самого гада, который подло ударил его сзади по шее, настиг и обрушил фанерный изгиб инструмента ему