Но справедливо ли могучее, цветущее дерево считать неодушевленным? Разве оно проще и мертвее мелкого, злобного вируса? Разве мертва звезда, источающая потоки квантов, в муках рождающая свет и энергию? Разве можно считать неодушевленной мать всего сущего, нашу планету?
Человек присвоил себе нашу миссию быть мерою всех вещей. А может ли вещь быть мерою человека? Разложим тело человека на атомы и получим набор несложных химических элементов. Выстрелим ему в сердце и получим из существа одушевленного обычную неодушевленную вещь, труп. Или проведем несложную операцию и вживим установку транстипизации – и получим тот же труп, только ходячий…
– Вы преувеличиваете, хозяин. Никто и не думал вас убивать. Напротив, без нашего вмешательства вас бы просто не существовало. Наш резидент трудился над вами несколько ночей.
Ассоциация давно наблюдала за планетой Земля. И функцию резидентов исполняли на ней и роботы, и люди. Один из них, талантливый врач с серо-стальными глазами и чистыми, холодными руками, произвел двадцать восемь лет тому назад операцию на доставленном в больницу ребенке. Она была необходима, ибо ни роботы, ни люди в качестве резидентов Ассоциации уже не удовлетворяли. Требовались киборги – существа с телом человека и способностями машины. С тех пор за одиноким, суетливым, маленьким человечком велось тщательное наблюдение, и когда потребовалось, машину задействовали.
– Лицемеры… – бормотал Бабаев, тщательно соизмеряя силы перед прыжком из одного обличья в другое, – какие же вы лицемеры! Как старательно они меня уговаривали!..
– Вам не хотели наносить психическую травму! – оправдывался Фляр. – Осторожнее с этим мячом, он порванный… Попытайтесь перепрыгнуть к бельевой веревке… Вы должны были дать согласие совершенно сознательно, полностью отдавая себе отчет в важности принимаемого вами решения. И вообще, ни одно неодушевленное существо не сможет управлять потоками гравитонов…
Гравитоны – мельчайшие частицы и одновременно волны, которые свойственны всему сущему во Вселенной. В ничтожных объемах их может быть заключено колоссальное количество. Сочетаясь, они образуют поля. Должным образом закодированные, они могут менять структуру веществ, подчинять ее себе.
Установка, вживленная в Бабаева, подчиняясь биоэлектрическим сигналам мозга, испускала направленные потоки гравитонов. Тело резидента было лишь придатком сызмальства измененного и приспособленного к установке мозга, мозг был придатком установки, а та, в свою очередь, была придатком целой системы слежения за развитием человеческой цивилизации. Вот что значило – быть вещью.
Пучки гравитонов испугано метались от бельевой веревки к балкону, от него – к половику, к двери, к стулу с обломанной ножкой, к креслу – и лишь от него к человеку, неподвижно лежавшему на полу.
Человек приподнялся, с трудом добрался до дивана, упал в его жесткое, скрипучее лоно и застонал, всхлипывая, глотая слезы, кусая губы от отчаяния.
Человек, который был чем-то…
II. Что-то и кто-то
Утром следующего дня, когда